Влад Старостин со своим блогом
Пишите мне на mail@vladstarostin.ru. Подписывайтесь через RSS
Влад Старостин со своим блогом
Пишите мне на mail@vladstarostin.ru. Подписывайтесь через RSS
3 февраля 2024
Культовый роман поколения битников. Книга художественная, но в основе — реальные путешествия автора по США. Написано хорошо, наблюдательно и ёмко, но читается тяжеловато. Нет никакого сюжета, попутчики сменяют попутчиков, города сменяют города, и всё то же самое повторяется вновь и вновь. Кажется, что прочитав малую часть книги, прочитал её всю. Мне скорее понравилось, но на любителя.
Автор — профессиональный астроном и учёный — рассказывает обо всяких загадочных событиях, которые классическая наука предпочитает игнорировать. Автор не скатывается в паранормальщину и вообще особых выводов не делает, просто рассказывает, например, что тогда-то и тем-то были описаны метеоры, которые летели не по прямой, а по спирали. Или тогда-то и тем-то было описано солнечное затмение, хотя в это время его быть не могло. Наука всё это не изучает, а могла бы. Вот и книге конец. Странное чтение, вроде и работа проделана большая по систематизации всех этих наблюдений, а какой в этом всём смысл — непонятно.
Путевые заметки из поездок по России и заграницам, гастрономические впечатления и много рецептов русской кухни. Неплохо, но как-то кратко.
Авантюрный, сатирический и нравственный роман 1829-го года. Один из первых бестселлеров русской литературы. Читается легко, интересных реалий много, но сюжет принесён в жертву описаниям пороков общества. Ничего так, почитать можно.
Я читал эту книгу давно и помнил только, что она мне понравилась. Перечитал — и всё ещё нравится. Книга призывает писать живым языком, избегать канцелярита и ненужных иностранных слов. Очень много примеров того, как бывает плохо, и как можно хорошо. Кажется, что написано малость бессистемно, но зато живо. Хорошая книга.
1 ноября 2023
Повесть, или даже скорее рассказ 1929-го года. Я когда-то читал сборник рассказов Кржижановского, но это произведение сильно лучше. Фантасмагория, абсурд, всё как я люблю. Но при этом отличный язык, стиль, повторяющиеся образы. В общем, рекомендую, произведение небольшое, мне понравилось.
Мемуары маршала Рокоссовского о великой отечественной войне. С одной стороны, интересного мало. Подробно рассказано о сражениях, в которых автор принимал участие, можно узнать, где и когда какая армия наступала и насколько удалось вклиниться в оборону противника. Мне лично мало что удалось запомнить. Но с другой стороны, передаётся атмосфера руководства сначала армией, а потом и фронтом, как-то вот ощущаешь все эти разъезды по штабам под огнём немцев, планирование операций и тому подобные штуки. В общем, информационно не особо, но атмосферу мемуары передают.
Как бы абсурдистское произведение, пытающееся быть похожим на «Алису» Кэрролла. Там тоже есть необычные персонажи (с именами типа «Смежная королева» или «Тридевятая цаца», видите, как находчиво), фантасмагоричные диалоги, отсылки ко всяким философским идеям и даже стишки. Как говорится, «у нас есть Кэрролл дома». Но всё вместе на мой вкус получилось нечитаемо, натянуто, а главное — глубоко вторично. Тот яркий пример, когда даже не хочется разбирать текст, он просто мимо. Возможно кому-то и зайдёт, у книги полно положительных отзывов в интернете, но мне не понравилось.
Книга конца восемнадцатого века. Автор сам был масоном и рассказывает нам о ритуалах и ценностях этого учения (понятно, что не глобально, а применимо к тому масонскому кругу, в котором состоял Лопухин). Всё это звучит интересно и многообещающе, но на деле я ничего интересного в книге не нашёл. Да, описано, какую мантию надевать на желающего вступить в орден, и какие свечи когда зажигать. Описан катехизис масона, как его понимал Лопухин, по большому счёту, это известные всех христианские идеи: относись ко всем с любовью, делай добро ненавидящим тебя, почитай родителей и т. п. Текста немного, но вряд ли кому-то будет интересно.
Продолжаю читать сборник рассказов Виана, всё так же здорово. В некотором роде история любви, а так — всё тот же прекрасный виановский абсурд и юмор. Как всегда, рекомендую.
3 сентября 2023
Англоязычный роман Набокова, который я как-то пропустил. Не самая сильная его книга, это точно. Так-то стандартный набоковский набор: герой, противостоящий миру пошлости, студенческие воспоминания, бабочки, словесная эквилибристика. А вот вспомнить после прочтения особо и нечего, книга растворяется среди своих собратьев. Разве что интересные диалоги о Шекспире в одной из глав.
Не сказать, что книга проходная, уровень всё равно высокий, но есть у Набокова книги и получше.
Сборник эссе о петербургских поэтах и прочих людях богемы незадолго до и прямо после революции. Хорошо написано, живо, наблюдательно. Не всему веришь, но это и не главное. Герои иногда выведены с лёгкой иронией, но без неприязни. Мне понравилось.
Мемуары, эссе и лекции американского клавесиниста прошлого века. Если вы когда-нибудь слушали музыку Скарлатти, то возможно замечали, что сонаты обозначаются буквой «К» с номером. Это вот как раз в честь Киркпатрика, который их каталогизировал. Мемуары довольно скучные, нечем даже и поделиться. Эссе и лекции похожи на мемуары, автор предпочитает говорить больше о себе, чем о чём-то ещё. Как он сам замечает в начале одной из лекций,
And perhaps a more appropriate title for this afternoon’s talk would have been “Bach and Keyboard Instruments and US” or possibly “Bach and Keyboard Instruments and ME”.
Почитать можно, но вряд ли бы стал кому-то рекомендовать.
Как пишет Википедия, автор — оккультист, писатель, исследователь телепатии, гипнотизёр. То есть человек, безусловно, интересный. Чего не скажешь о его романе 1914 года — какая-то бульварщина вперемешку с теософией. Что-то происходит, повествование скачет и по Индии, и по России, а сюжет так и не вырисовывается.
Не рекомендую.
Небольшие мемуары главы внешней разведки Великобритании времён первой мировой. В основном о том, как они организовывали слежение за железнодорожными составами на территории оккупированной Бельгии. С одной стороны, понимаешь, что разведка в первую мировую была почти такой же, как и во вторую. Разве что нельзя было так активно использовать радио, приходилось передавать информацию лично. А с другой стороны, как-то проще всё было, понятнее, масштаб был мельче. Хотя возможно это автор так упрощает.
Ничего так, но мало.
Движения странно несвободные. Подал руку и сразу же отдёрнул. Кивнул — и через секунду ещё прямее вытянулся. Точно на верёвочке.
My intelligence does not accept the transformation of physical discontinuity into the permanent continuity of a nonphysical element escaping the obvious law, nor can it accept the inanity of accumulating incalcuable treasures of thought and sensation, and thought-behind-thought and sensation-behind-sensation, to lose them all at once and forever in a fit of black nausea followed by infinite nothingness.
Манера читать у него была та же, что и сами стихи,— и отвратительная, и милая.
Chords must be played not with mittens but with gloves so that you can have independent digital control over the notes within a handful of notes.
4 июня 2023
Литературоведческая книга, пытающаяся проанализировать весь корпус текстов, оставленных Сталиным. Речь не только о письменных произведениях, но и всяких речах, выступлениях и интервью. Никакой объективности в отношении к самой фигуре Сталина у автора нет, он его явно ненавидит и не пропускает ни одного случая, чтобы не отметить ту или иную стилистическую ошибку. Я сам не испытываю симпатии к Сталину, но местами эти нападки выглядят прямо натянутыми. Ну скажем, «выступая в Кремле перед работниками высшей школы, Сталин поднял тост „за науку, которая <...> готова передать народу достижения науки“; „за науку, которая понимает смысл <...> союза стариков науки с молодыми людьми от науки“». Боже мой, наука «раздваивается» и «анимизируется». Косновато сказано, да, но смысл-то понятен, да и речь устная. Когда автор не приводит цитаты, он упражняется в оскорбляющий эпитетах. Тут и «шизофренический внутренний диалог», и «смехотворное, гунявое словоблудие», и моё любимое:
И всегдашней особенностью Сталина будет это соединение алтарного догматизма с неимоверной тактической изворотливостью, трупной застылости — с поистине нечеловеческой живостью особого, богомольного упыря.
Во владении языковой эквилибристикой автору не откажешь.
Что же касается самого анализа текстов, то получилось интересно. Автор скрупулёзно находит общие темы, пытается найти их источники у других авторов и пытается увязать эти темы с историей большевизма в целом. Источников и тем много, не буду их тут пересказывать, если интересно — почитайте.
Как и всегда в литературоведческих работах, меня поражает уверенность автора в своих выводах. Скажем, он утверждает, что Сталин взял свой псевдоним из рассказа Алексея Емичева «Рожок», там был герой с такой же фамилией. Окей, хорошая гипотеза, но нет, автор прямо пишет: «Что ж, „тайна сия“ теперь окончательно разъяснилась». Почему окончательно? Непонятно.
Читается не очень легко, но мне было интересно.
Продолжаю читать сборник рассказов Виана. На текущий момент это мой любимый рассказ здесь. Всё тот же абсурд, как и в других рассказах, но ещё и цветистые описания всего, чего только можно (я не понял, это искреннее или очередной стёб), и персонаж с относительно понятной целью. Прямо идеальный абсурдистский рассказ.
Как всегда нет смысла рассказывать, о чём рассказ. Примерно о том же, о чём писал Хармс, — о затейливом переплетении непереплетаемого.
1 мая 2023
Античная книга, рассказывающая о Пелопонесской войне. Античная литература — это вообще моё отдельное удовольствие. Каждый раз, приступая к чтению, я боюсь, что будет сложно, непонятно. Всё-таки пару тысяч лет назад писалось. И каждый раз я приятно удивляюсь. То ли люди особо не меняются, то ли это ошибка выжившего (до нас дошли в основном книги, понятные потомкам), то ли это это заслуга переводчика, не знаю.
Книга о войне почти целиком и полностью. Какого-то бытописания мало, в основном передвижения войск, боевые действия, речи и много политики. Я начинал читать, ничего не зная о Пелопонесской войне, и довольно быстро втянулся. Сразу понимаешь, вот Афины — что-то типа современных США, владычество на море, огромная империя, демократия и в целом продвинутая политическая система. Вот лакедемоняне (спартанцы) — победнее, со своими политическими проблемами, но с репутацией лучших сухопутных воинов. А вот все остальные города Эллады (да и не только её), пытающиеся урвать свой кусок, ославить Афины, но при это чересчур не усилить Спарту.
И когда втягиваешься, начинаешь прямо получать удовольствие, будто сериал смотришь. Отдельно понравилась «зрелость» автора, он очень старается быть объективным, несмотря на то, что сам афинянин. И весь рассказ идёт безо всяких богов и магии, что бывает в книгах того времени.
Из интересного, узнал про скиталу.
Имейте в виду, что книга неожиданно обрывается, не успев досказать всю историю, но до этого момента она довольно длинная. Мне понравилось.
Современная российская проза. Описание жизни разных людей, объединённых одной линией серийного убийцы. Чем-то похожа на «Петровых в гриппе». Сначала мне понравилась своей ироничной отстранённостью от происходящего и в целом юмором в духе:
Он боялся нечаянным словом нарушить беседу Меньшова с Чуркиным, и хоть те всю дорогу молчали, Иван молчал тоже.
Но когда ты видишь этот же приём во второй, в пятый, в двадцатый раз, становится тоскливо уже неиронично:
Меньшов любил рассказывать коллегам историю, как он, будучи студентом университета путей сообщения, спас девушку от изнасилования. Никто ему не верил. Меньшов и сам себе не верил, потому что это была одна сплошная выдумка...
Или:
Решение пришло в пятницу, а в субботу полил дождь, и Меньшов никуда не пошел. Впрочем, он бы не пошел, даже если б день выдался солнечный...
Или:
Он верил только в то, что мог пощупать или хотя бы увидеть. Впрочем, в существовании увиденных и ощупанных предметов он тоже сомневался...
Может, это авторский замысел такой, но книга начинает ощущаться как-то механически однообразно. Ну а чего-то ещё выдающегося там и нет, средненько.
Гордеев разглядывал девушку, которая размазывала лоснящееся тело по блестящему металлическому шесту.
Один из рабочих купил в ларьке пиво и стал пить; другой рабочий тоже купил пиво, а к пиву взял пирожок с ливером, чтоб не только пить, но и есть.
4 марта 2023
Третья и заключительная часть романа о похождениях Буратины. В общем, это такое фентези. В мире пост-апокалипсиса, где живут всякие разумные мутанты-животные и всё это скрещено с сюжетом сказки про Буратино. Конечно, лютый треш. Первая книга мне скорее понравилась из-за своей безбашенности, но ближе ко второй стало понятно, что ничего хорошего кроме собственно треша там нет. Сюжет размазан и растянут, захватывать тут нечему. Какого-то выдающегося писательского мастерства и владения словом тоже не особо. Местами нравится фантазия автора, мир романа неплохо продуман. Но в целом — так себе.
Третью часть автор дописать не успел, скончался в 2020-м году. Поэтому часть глав приведены набросками. Удивительно, но это скорее пошло на пользу. Фантазию и задумку автора оценить можно, а через горы текста пробираться не обязательно.
Вряд ли кому-то мог бы рекомендовать, чтение сильно на любителя.
А сейчас читаю «Историю» Фукидида, и видимо это надолго.
5 февраля 2023
Всё ещё продолжаю читать сборник рассказов Виана. Напомню, что Борис Виан — французский писатель-абсурдист, этот сборник рассказов вышел в конце 1940-х. Я читаю по одному рассказу за раз, потому что французский мой так себе. Как и в любом сборнике все рассказы работают вместе и похожи друг на друга. Вот тут, скажем, рассказ про то, как прохожие спасают чёрного кота, упавшего в канализацию. Кот не очень приятного нрава, прихожие все странные, сюжет движется броуновски. Одним словом, абсурд.
Виан хороший, рекомендую.
Книга про прокрастинацию и как с ней бороться. По факту — набор лайфхаков и советов для разных моментов жизни. Я не думаю, это эти лайфхаки лучше или хуже любых других, которые можно найти в интернете или где-то ещё. Если они помогают — прекрасно, нет — всегда можно попробовать другие. Какой-то системности в книге не видно (хотя и заявлена «strategic program»), истории успеха клиентов автора удручают своей искусственностью и однообразием. Предлагается какой-то лайфхак, например, если дедлайн далеко, придумать себе промежуточные дедлайны. Дальше приводится история в духе «Стивен страдал от задач с далёким дедлайном, пришёл ко мне, я предложил ему этот лайфхак, жизнь Стивена улучшилась». И дальше, к следующему лайфхаку.
Возможно кому-то будет полезно, но в целом проходная книга, мне ничем не запомнилась.
8 января 2023
Продолжаю читать шпионские мемуары (о которых я узнаю́ в ранее прочитанных шпионских мемуарах). Автор был руководителем группы разведчиков в годы Второй мировой войны, которая работала в Швейцарии на СССР. Мемуары хорошие, читаются интересно, автор вначале немного играет со сторителлингом, прыгая то назад, то обратно во времени. Иногда правда начинает рассказывать о ходе войны такими казёнными словами, что кажется, что эти вставки добавил уже редактор.
Чего-то прям впечатляющего для себя не нашёл, но в целом зашло. Если любите про разведку, должно понравиться.
Автобиографически-художественная книга про Венецию и жизнь автора в ней и за пределами. Не знаю, выделял ли кто-то такой жанр как «интеллигентская проза», но это несомненно он. Ужасный СССР, неприятные соотечественники, царство несвободы, и как контраст — прекрасная Венеция, душевная, открытая, которой хочешь прощать все недостатки и несовершенства. Понятно, что книга не только про это, но настроение очень характерное. Чем-то похожа на «Памяти памяти», но там талант владения словом не вызывает сомнений, за него готов прощать многое. А тут как-то серенько. Наверное есть искренность, наверное есть какой-то гуманизм, но мне не особо зашло.
Книга про чай и его роль в русской культуре. Тема преподносится в нескольких разрезах: какие бывают чаи, кто как пил чай в России, с чем принято у нас пить чай, из чего его пить и так далее. Главки небольшие, читать можно с любого места, этакое культурное обозрение. Написаны главы не очень подробно, скорее с высоты птичьего полёта.
Мне понравилось, рекомендую.
4 декабря 2022
Философское произведение 1960-х в неомарксистском ключе. Автор пишет о том, что хотя человечество и стало жить лучше, чем в начале 20-го века, но эксплуатация одних людей другими никуда не делать, и с ней надо бороться. Во имя чего бороться и как именно предлагается избавиться от эксплуатации и рабства, автор не уточняет, это намерение принимается как «дано». Прекрасное будущее сформулировано примерно как «удовлетворение жизненных потребностей всех членов общества». Хотя ещё в начале книги автор пишет:
Право на окончательный ответ в вопросе, какие потребности истинны и какие ложны, принадлежит самим индивидам — но только на окончательный, т. е. в том случае и тогда, когда они свободны настолько, чтобы дать собственный ответ. До тех пор, пока они лишены автономии, до тех пор, пока их сознание — объект внушения и манипулирования (вплоть до глубинных инстинктов), их ответ нельзя считать принадлежащим им самим. Однако и никакая инстанция не полномочна присвоить себе право решать, какие потребности следует развивать и удовлетворять.
В общем, люди точно не знают, какие у них на самом деле потребности (потому что их сознание заманипулировано). Да и никакая другая инстанция тоже. Но обозначив, что бороться всё-таки необходимо, автор двигается дальше. Почему же не получается бороться, что мешает? Если я правильно понял автора, то дело в том, что люди стали жить лучше, вот и не хотят бороться. Вот, например, товары (в тексте «продукты», но речь здесь не о продуктах питания) становятся доступнее.
И по мере того, как они становятся доступными для новых социальных классов, то воздействие на сознание, которое они оказывают, перестает быть просто рекламой; оно превращается в образ жизни. И это вовсе не плохой образ жизни — он гораздо лучше прежнего, — но именно поэтому он становится на пути качественных перемен.
Раньше вот было лучше, конечно, работник впахивал как раб...
...но в то же время эта специфическая форма рабства была источником его специфической, профессиональной силы отрицания: он был в состоянии остановить процесс, угрожавший ему как человеческому существу уничтожением.
Или вот культура. Раньше высокая культура была доступна только избранным, менее обеспеченные слои населения не могли её потреблять. А сейчас ситуация заметно улучшилась. И это, разумеется, не очень хорошо.
Однако такое выравнивание исторически преждевременно, ибо оно устанавливает культурное равенство, сохраняя при этом существование господства. Упраздняя прерогативы и привилегии феодально-аристократической культуры, общество упраздняет и их содержание. Правда то, что доступность трансцендентных истин изящных искусств, эстетики жизни и мысли лишь небольшому числу состоятельных и получивших образование была грехом репрессивного общества, но этот грех нельзя исправить дешёвыми изданиями, всеобщим образованием, долгоиграющими пластинками и упразднением торжественного наряда в театре и концертном зале.
Тут видимо уже и сам автор понимает, насколько странно это звучит, поэтому добавляет сноску:
Не хочу недоразумений: настолько, насколько они удовлетворяют потребности, дешёвые издания, всеобщее образование и долгоиграющие пластинки действительно являются благом.
Я конечно, не философ, но все эти рассуждения звучат дико. Раньше люди жили плохо, но это было для них мотивацией бороться с системой. А сегодня люди живут сыто, получают образование и ходят в театры, вот и нет стимула бороться, непорядок. Преждевременно всё улучшили, надо было не спешить и сделать как следует.
Дальше автор продолжает развивать тему примерно в таком же ключе, концентрируясь на лингвистике и анализе высказываний, постепенно переходя к критике аналитической философии. Опять же, если я понял правильно, то аналитические философы требуют чёткий определений всего в языке. Например, кто-то говорит «дерево красивое». Необходимо дать чёткое определение, что такое «дерево», что такое «красивое». В итоге мы можем получить какое-то определение через другие слова, но могут ли они заменить исходное высказывание? По мнению автора, нет.
Аналитическая философия часто создает атмосферу обвинения и комиссии по расследованию. Интеллектуалы вызываются на ковёр. Что вы имеете в виду, когда говорите? Вы ничего не скрываете? Вы говорите на каком-то подозрительном языке. Вы говорите не так, как большинство из нас, не так, как человек на улице, а скорее как иностранец, как нездешний. Нам придется вас несколько урезать, вскрыть ваши уловки, подчистить. Мы будем учить вас говорить то, что вы имеете в виду, «сознаваться», «выкладывать свои карты на стол». Конечно, мы не связываем вас и вашу свободу мысли и слова; вы можете думать, как хотите.
Но раз вы говорите, вы должны передавать нам ваши мысли — на нашем или на своём языке. Разумеется, вы можете разговаривать на своём собственном языке, но он должен быть переводим, и он будет переведён. Вы можете говорить стихами — ничего страшного. Мы любим поэзию. Но мы хотим понимать ваши стихи, а делать это мы сможем только в том случае, если сможем интерпретировать ваши символы, метафоры и образы в терминах обыденного языка.
Поэт мог бы ответить, что, конечно, он хочет, чтобы его стихи были понятны и поняты (для этого он их и пишет), но если бы то, что он говорит, можно было сказать на обычном языке, он бы, наверное, прежде всего так и поступил. Он мог бы сказать: понимание моей поэзии предполагает разрушение и развенчание того самого универсума дискурса и поведения, в который вы хотите перевести их.
Я совершенно согласен с этой критикой, чрезмерная рационализация и отрицание трансцендентного до добра не доведут. Если дерево красивое, то так оно и есть (по мнению говорящего), ни больше, ни меньше. Поэту поэтическое, аналитику аналитическое.
Но автор хочет разрушать и развенчивать. Свергать эксплуатацию и бороться с рабством. Откуда эта тяга к разрушению существующего, мне понять так и не удалось, видимо марксистская тема.
Хоть мысли автора и кажутся мне спорными, почитать было занятно, почему бы и нет.
Русский роман конца девятнадцатого века, первый у автора. С одной стороны, роман слабый. Все персонажи какие-то плоские и понятные как элементарные частицы. Сюжет — из избитых клише. Вот как в детстве включишь телевизор вечером, а там идёт какой-то боевик категории Б — и всё сразу понятно. Только здесь вместо боевика социально-любовная драма в стиле своего времени. Но с другой стороны — не всё ж артхаусы смотреть, иногда и боевики категории Б заходят. Плоско, предсказуемо, так и отлично, именно это и нужно. Написано бодро, мыслью по древу не растекается, от темы не отклоняется.
Впечатления примерно такие, надо что-то более позднее у автора почитать, для контраста.
4 ноября 2022
Мемуары русского дворянина 19-го века, современника Пушкина. Даже в Википедии Вигель определяется как «мемуарист» и «знакомый Пушкина», такие вот главные достижения в жизни. Но на мой вкус в этом и состоит основное достоинство этих мемуаров — тут автор не заслоняет собой рассказ. Какой-нибудь генерал пишет о своих сражениях, композитор — о своей музыке и так далее. А Вигель пишет о том, что происходит вокруг. Ну и великие люди не могут удержаться о того, чтобы похвалиться перед читателем своим величием, а тут автор скорее подкупает скромностью. Вот характерная цитата:
Я давно заметил, что весьма умные люди почти всегда меня любили. «Отчего бы это было?» — вопросил я себя. «Оттого, что, чувствуя своё превосходство над тобою, они не могут видеть в тебе соперника; а между тем расстояние, тебя от них отделяющее, не так велико, чтобы язык их для тебя остался непонятным и чтобы ты не в состоянии был дать настоящую цену их умственным способностям; к тому же в разговорах с ними ты всегда наслаждаешься, и это у тебя написано на лице».
Мемуары подробные и очень длинные (я читал почти три месяца, с перерывами конечно). Дух, быт, события переданы прекрасно. Особенно дух русского патриотизма во всём, это особенно приятно читать. Как всегда узнал кучу новых реалий и выражений, россыпью: Ванька-Каин, «строить ковы», «сарынь на кичку», Ланкастерские школы, подблюдные песни, «втираться ужом и жабой», bombe de Sardanapale, ламуш, торговая казнь.
Язык простой и неизобретательный, но потрясающе чёткий и ясный. Опять же, именно тот язык, который нужен мемуарам, описывающим не автора, но время.
Мне очень понравилось, но чтение немалое.
Современный российский роман. Какие-то страдания и душевные метания главного героя с кучей бытовых деталей. Будто ЖЖ читаешь.
Мне не зашло.
Всё ещё продолжаю читать сборник рассказов Виана. Всё тот же абсурд, всё так же нравится. Я уже не уверен, что есть смысл как-то оценивать рассказы по отдельности, всё-таки сборник рассказов работает как единое целое. Но раз начал, надо закончить. Прочитать его целиком за раз моего французского не хватит никак.
В соборной церкви мой проводник повёл меня прямо в могиле Канта. «Что за Кант? — сказал я; — я об нём слыхал, но никогда не читал его; покажи-ка мне лучше, где похоронены последние великие магистры». Немец посмотрел на меня с удивлением. Для Германии решительно наступил век философических бредней.
...всё это, конечно, довольно смешно, но то что смешно не всегда бывает забавно.
Говоря об Авдотье Петровне, хотелось бы мне перевести французское слово câlinerie, и для того выдумываю русское слово ластительность: её было в ней много, хотя по временам очи её и тогда на минуту загорались сильным гневом. Она мне чрезвычайно нравилась. Посмотрите на котёнка, когда он катает шарик или играет с пробкой, как он забавен! Как все движения его милы, хотя с мурлыканием он и выпускает маленькие когти свои! Посмотрите на него через несколько месяцев, и вы его узнаете в мрачной, сердитой кошке. Вот история Авдотьи Петровны Гурьевой.
Весь физический состав мой был потрясён...
Англия ничто иное, как торговый дом в самом гигантском размере; Англия и компания, то есть правительство и камеры; они связаны общими огромными выгодами; всё спорят, иногда ссорятся, но до разрыва никогда дойти не могут. И вся эта меркантильность покрыта блеском короны, роскошью и славою знаменитых имён. Ничего столь чудовищно-чудесного, ничего подобного Англии в мире не бывало, и смело можно сказать — никогда не будет. А она примером своим ищет ослепить другие народы, зная, что мятежи сокрушат у них государственные силы, убьют промышленность и таким образом предадут их в её руки.
...был дик, угрюм, и оттого казался рассудителен, чего однако же вовсе не было.
Он был виден собою, бел и румян; но дурь и спесь, так ясно выражаемые его оловянными глазами, делали всю наружность его неприятною.
...которого, судя по связям его, считали либералом; если он им и был, то втайне и, как мне казалось, даже тайком от самого себя.
Как ни выдумывай, как ни смягчай выражения, приличнее названия дурищи приискать ей не возможно.
Мне приходило в голову: что, если бы привести в этот дом незнакомого человека с завязанными глазами и посадить его в бильярдной? Он задыхался бы от табачного дыма, услышал бы стук ногой иного нетерпеливого игрока, который после неудачной били произносил бы слова саперлот и сапристи; услышал бы громкий хохот неизвестной ему женщины. Если бы спросить у него, как он думает, где он находится? Он, верно, отвечал бы: в самом простом немецком трактире и слышу голос содержательницы его. Когда спала бы с него завязка, как удивился бы он, увидя графа Липу, князя П.М.Волконского и других знатных людей, посетителей сей аристократической таверны. Приметным образом менялись нравы: начинали отбрасывать узы пристойности и приличия.
Главным недостатком его была нерешительность. И у меня он требовал советов; когда же я излагал мнение, он спешил опровергать его, но лишь только я от него отступался, как он приставал к нему.
Я ли или что-то во мне вступилось за честь русских, и на замечание его, как смею так говорить с польским графом (будто есть настоящие польские графы), отвечал...
Я не нашёл в ней почти никакой перемены: чёрные, прекрасные, мутные и блуждающие глаза её всё ещё горели прежним жаром; чёрные, длинные нечёсанные космы, как и прежде, выбивались из под чёрной скуфьи, и вся она, как чёрная трюфель в масле, совершенно сохранилась в своем сальном одеянии.
Впрочем, он был не без ума, хорошо занимался литературой и принадлежал в числу тех людей, которые берутся за всё, обещают много и из которых, наконец, не выходит ничего.
Многочисленное семейство его было примечательно родовым, наследственным свинообразием.
Вообще Пенза была, как Китай, не весьма учтива, но чрезвычайно церемонна; этикет в ней бывал иногда мучителен.
...вообще и тогда богатству кланялись, но только с условием, чтоб и оно откланивалось.
Трудно было назвать её уродливою, а красивою еще труднее: как для красоты женской, так и для безобразия есть некоторые условия; она им всем была чуждою.
...она говорила голосом удушливо-перхотным.
Эта молоденькая, беленькая, полненькая дочь его, Александра Ивановна, имела самое приятное из дурных лиц.
Странно в нём и то, что он уверен был и других уверял, будто читал всех иностранных писателей, которого бы при нём ни назвали, только не помнит содержания их творений; когда же начнут ему доказывать, что они никогда не были переведены на русский язык, а другого кроме его он не знает, то других возражений, кроме грубостей, он не находит.
...тело его трепетало как несомый на блюде картофельный кисель...
...народ был подобран всё рослый, усастый, лошади под ними были, как слоны, и каски на них в аршин вышиною...
От роду было ей лет сорок, если не более; весу в ней было пудов сорок, если не более; она была рыжевласая, и рябины на лице её спорили за место с веснушками.
В Кутле унялись гром и молния; кончилась поэзия грозы, но не прекращалась прозаическая часть её, проливной дождь, который охолодил воздух.
Они ходят к нему прямо в кабинет, в спальню, даже далее...
Тогда вице-губернатором в Пензе был поэт князь Иван Михайлович Долгоруков, прозванный Балконом по нижней челюсти необычайной величины, выдвигающей в виде сего архитектурного прибавления столь же большую губу.