Влад Старостин со своим блогом
Пишите мне на mail@vladstarostin.ru. Подписывайтесь через RSS
Влад Старостин со своим блогом
Пишите мне на mail@vladstarostin.ru. Подписывайтесь через RSS
4 октября 2025
Воспоминания писателя Симонова о Сталине и сталинском времени. Как же это так возможно было, что такое зло творилось, а люди вокруг просто жили. Ну обычные такие мемуары, есть пара интересных эпизодов, но не более. Написано, конечно, умело. В конце — интервью с Жуковым, Коневым и прочими военачальниками. Можно почитать.
Сборник ранних рассказов Кинга. Что тут сказать, очень хорошо. Кинг правда умеет писать. Удивляешься, как быстро он умеет захватить внимание, ввести в курс дела. Вот прочёл первые несколько предложений рассказа, и уже понятно, что к чему, уже интересно. Удивляешься, как он умеет сложить рассказ из очень простой идеи. А что, если грузовики заживут своей жизнью и выйдут из под контроля? Вот вам рассказ на эту тему. Удивляешься разнообразию рассказов: тут и классические страшилки, и что-то лирическое, и что-то абсурдное, и что-то пейзажное, да чего тут только нет. Удивляешься, насколько старательно Кинг пишет: как будто нет проходных фраз, везде то, что в музыке называется ear candy. В общем, очень хорошо, рекомендую.
Книга об искусстве Италии начала XX века. Хоть книга и написана в XX веке, по духу это чистый век XIX. Книга как бы об искусстве (да и я в этом до конца не уверен), но на деле автор рассказывает обо всём сразу: истории Италии, пейзажный зарисовки, персоналии, путевые заметки. Да всё что угодно, это сейчас авторы привыкли сдерживать себя, держаться темы, а раньше умный человек просто рассказывал, и это было интересно. Сложно что-то пересказать, да и не хочется совершенно. Тут скорее важны не факты, а состояние потока. Книга объёмная, я читал её долго, подойдёт она явно не всем, но вдруг понравится.
Советский детектив. Вообще, советские детективы (а ещё шпионские произведения) — это в массе своей уникальный жанр. В них нет никакой интриги. Ты сразу знаешь, кто тут плохой, и ты точно на 100% знаешь, что его поймают. Да, могут происходить какие-то события, какие-то неожиданности, но сути это не меняет — поймают. Вот так и здесь.
Язык ожидаемо такой:
Все черты её правильного матового, чуть загорелого лица были прекрасны каждая в отдельности, а вместе они в своем гармоническом сочетании могли глубоко взволновать (как мне казалось) всякого.
Почитать в целом можно.
Но как лёгок вместе с тем и сух жар самых знойных дней итальянского лета! Он обжигает, но не томит, его чувствуешь кожей, не мускулами. Никаких свойств ума и воли он не отнимает у нас и не лишает способности ни думать, ни передвигаться.
His mouth was working as if he had chewed down on some bitter stuff he couldn’t yet unpucker enough to spit out.
Но в то время как Леонардо думает в каждой своей черте, Пизанелло не знает мысли. Он не стремится овладеть миром и мирским вещам предоставляет всецело владеть собой.
The sky was overcast and while it wasn’t cold, you could feel it wanting to be cold, wanting to get down to the business of frost and freeze, snow and sleet.
Что за изумительная толпа переливается в эти дни по узким улицам города! Что за приветливость и ласковость к чужому, что за достоинство по отношению к себе, что за умение быть на людях и оставаться самим собой, быть во множестве и не терять человеческого лица! В такой толпе немыслима паника, в ней нет ничего стадного, слепого, бестиального, в ней всякий знает своё место и признаёт место другого, никто не оттеснит, не толкнёт вас в ней, и даже в минуты наибольшего возбуждения не слышится в ней грубого слова.