Влад Старостин со своим блогом
Пишите мне на mail@vladstarostin.ru. Подписывайтесь через RSS
Влад Старостин со своим блогом
Пишите мне на mail@vladstarostin.ru. Подписывайтесь через RSS
4 декабря 2021
Книга про медитацию. Ещё один полюбившийся мне жанр. Читаешь, и как-то мотивируешься, заряжаешься желанием практиковать и осознавать. Потом постепенно проходит, по крайней мере у меня. Тут в книге пересказывается один из семинаров по медитации, который проводил автор. Мне кажется, это пошло на пользу изложению материала, меньше растекания мысли (и без претензии на фундаментальность), больше конкретики.
Вторая более-менее нестандартная вещь — именно упор на повседневную жизнь, а не сидение в позе лотоса. По сути, бо́льшая часть книги посвящена разбору всего одного упражнения (концентрации на руках, ногах, слухе и зрении) и нюансам его применения. Мне понравилось, почитайте, если интересна тема.
Довольно короткий рассказ Булгакова о страданиях врача, подсевшего на морфий. Написано хорошо и живо, но вряд ли я когда-то это рассказ буду вспоминать.
Мемуары про разведку. Автор руководил разведкой на Восточном фронте в период войны, а затем ловко задружился с американцами и стал руководить внешней разведкой ФРГ. На редкость скучное чтение, вообще ничего не запомнилось. Обычно всегда чувствуешь, зачем кто-то пишет мемуары, к чему пытается склонить читателя. А тут будто студенческая курсовая, которую надо было написать к концу семестра. Не рекомендую.
Всё ещё читаю сборник рассказов Виана, насколько получается. Отличный абсурдистский рассказ, как пассажиры купе пытаются разговорить молчаливого попутчика, прибегая к подручным средствам. Такого Виана я люблю, сюрреально, жестоко, но в то же время легко. Хороший рассказ.
8 ноября 2021
Книга о том, почему опасен искусственный интеллект и что с этим делать. Давно хотелось почитать что-то на эту тему, так как об опасности искусственного интеллекта говорят отовсюду, но до деталей что-то не опускаются. А тут достаточно уважаемый автор в этой сфере. Так вот, искусственный интеллект опасен не потому, что он вдруг обретёт сознание и решит нас всех поубивать, а потому, что решая поставленную ему задачу, алгоритм не думает ни о чём другом, кроме как о решении задачи. А значит (если заранее это в него не заложить) вполне может нанести нам вред, если посчитает, что это необходимо для решения поставленной задачи. А заложить заранее все возможные негативные последствия невозможно. В качестве примера автор приводит алгоритмы соцсетей Фейсбука или Твиттера, которые решают задачу увеличения количества кликов. И достигается это не просто подсовыванием читателю материала, на который он захочет кликнуть. Алгоритмы (по мнению автора) меняют самого читателя, делают его взгляды более радикальными, что позволяет решить поставленную задачу, но вредит обществу в целом. Если честно, пример звучит спорно, хоть и занятно. Я давно в каком-то подкасте слышал другой пример (впрочем, не смог найти сейчас каких-то источников, возможно это просто байка). Якобы тестировался робот, который убирает в помещении мусор, и робот пытался максимизировать количество убранного мусора. И в какой-то момент робот обучился создавать мусор самостоятельно, роняя и разбивая предметы в комнате. В общем, решая поставленную задачу, искусственный интеллект не считается со средствами. И пока эти интеллекты не так уж много на что влияют, всё не так страшно, но как только они станут умнее и мы доверимся им больше, стоит ждать беды.
Книга состоит из трёх частей. В первой автор немного объясняет матчасть, рассказывает историю и текущее состояние сферы искусственного интеллекта. Во второй он разбирает возможные возражения на тезис, что опасность грядёт и надо с этим что-то делать. Какие-то из его возражений звучат логично, какие-то — натянуто, но в качестве интеллектуального упражнения читаются с интересом.
А в третьей части автор пытается дать ответ на вопрос «что же делать». Нужно при разработке закладывать в искусственный интеллект три принципа:
Если эти принципы заложить, то у нас есть шанс. Дальше книга теряет стройность и распадается не разносортные главы об этих принципах с точки зрения философии и теории игр. Опять же, занятно, какой-то ясной идеи вынести мне не удалось.
Книгу почитать можно, но мне не сильно зашла.
Продолжаю читать сборник рассказов Виана. Если предыдущий рассказ был антивоенный, то этот — антиполицейская сатира (или скорее сатира против «полицейского государства»). Рассказ про учеников полицейской школы о том, как они сдают экзамены, избивая бездомных, как весело охотятся на бедных и голодающих, ну и в целом постоянно творят несправедливость, как и подобает плохим полицейским. Сатира понятная, изобретательная в насилии и абсурде (как и подобает Виану), но в целом всё ожидаемо.
Российское фэнтези 2000 года. Фэнтези — интересный жанр. Никаких тебе ограничений реального мира, можно лепить всё, что хочется. Можно построить сложный мир с множеством действующих сторон, можно придумывать языки и культуру, можно сконцентрироваться на какой-то узкой теме, а можно просто писать треш так, чтоб было весело (в очередной раз вспоминаю «Похождения Буратины» Харитонова). А в этой книге порадоваться ничему не удалось. Понятно, что никакой масштабности и серьёзности тут нет, но и особого юмора и сатиры тоже не чувствуется. Сюжет даже лень пересказывать. Не понравилось.
11 октября 2021
Русский роман 1860-х годов. Авантюрно-криминальный путеводитель по неприглядным местам и сторонам жизни тогдашнего Петербурга. «Путеводитель» здесь не метафора, книга очевидно писалась для читателя, который далёк от ночлежек для бездомных, бандитских притонов, больниц для бедных и тюремных камер. Поэтому автор тщательно и последовательно, со множеством мелких деталей описывает вид и быт этих мест. При этом заметно, что именно желание рассказать и показать влияет на структуру книги сильнее, чем сюжет, так что да, это именно что путеводитель, и тем интереснее его читать сегодня.
Роман такой масштабный, что любое перечисление всего там описанного кажется мелким. Я ни из одной книги не узнавал столько реалий о жизни в 19 веке. Вскользь оброненные автором понятия типа «гусачник» или «Опекунский совет» отправляли меня гуглить и узнавать ещё больше. Или например, я впервые осознал, что представляла собой гражданская казнь. Или что бедняки для того, чтобы прилепить бумажку на стену, использовать жёванный хлебный мякиш. Или о том, что были музыкальные издатели, которым композиторы приносили написанные сочинения. Да, перечислять можно до бесконечности, поэтому делать я этого не буду.
В репликах преступников Крестовский использует жаргон того времени, и впечатляет, сколько современных слов были в ходу уже тогда. Например, «клёвый», «бабки» (в значении деньги), «лафа». Опять начал перечислять, много в общем.
Также в книге есть сюжет, герои, и именно сюжетная часть сделала для меня чтение очень тяжёлым. Я не особо впечатлителен, но тут такое количество несправедливости, крушения надежд и падения на самое дно, что тронуло и меня. По началу ещё веришь, что есть надежда, какая-то отдушина для главных героев. А потом понимаешь, что книга устроена иначе, и если сейчас всё плохо, то дальше будет только хуже. До сих пор неприятно вспоминать, как ломались судьбы главных героев. При том, что какой-то особой художественной красоты и изящества языка в книге немного, тут скорее попытка схватить и передать читателю время и место, но эффект очень сильный. По крайней мере для меня.
В общем, не сказать, что я получил большое удовольствие от чтения, но ни капли не жалею о прочитанном. Книга огромная, книга тяжёлая, книга классная. Рекомендую.
Здесь на каждом шагу ноголомные рытвины, вбоины, ухабы, вывороченные камни...
...а в карманах у той и у другого было по паре заряженных пистолетов — на всякий случай, ради предосторожности против добрых людей.
Это была заматерелая, закалённая и какая-то слоновья натура!
Это один варьянт маскарадных разговоров; другой — несколько короче, зато разнообразнее:
— Я тебя знаю.
— Знаешь? Ну, это не делает тебе чести. Убирайся!
Голос у него был баритон, с приятным хрипом, такой, какой обыкновенно бывал у ротных командиров, когда они с недосыпу после вчерашнего перепоя являлись ранним утром перед выстроенной во фронт своей ротой. Майор подчас очень любил вспоминать былое время, которое называл «лихим», и при этих рассказах всегда старался держать себя с наибольшей молодцеватостью, закручивал кверху щетинку усов и поводил глазками с сокольей искоркой, которая переходила у него в капельку маслица, если дело начинало касаться разных полечек, жидовочек, хохлушек и татарочек.
По улицам гнилая оттепель мутную кашицу по жидким лужам наквасила, а с неба какая-то неопределённая скверность сеялась.
...с физиономией, которая ясно изобличала, что обладательница её, хотя к небесно-божественному приникает, но и от греховно-земного укрыться плотию своей неизможет.
Находилось в этом обществе также и несколько молодых людей; но это были молодые люди с какими-то блинчатоплоскими, тарелочно-тупыми физиономиями, какие-то загнанные и запуганные.
6 сентября 2021
Автобиографическая книга о том, как в 70-x — 80-х годах автор был так называемым «экономическим убийцей» — работая в компании Chas. T. Main, он убеждал руководство развивающихся стран впустить к себе инфраструктурные компании США, набрать кредитов МВФ, а на самом деле подсадить свою страну на бесконечную долговую иглу. Описывается его работа в Эквадоре, Индонезии, Панаме, Иране, Саудовской Аравии. Потом глаза автора открываются, он понимает, какое зло он творил, и решается рассказать всю правду в этой книге.
С одной стороны, совершенно непонятно, чему тут надо удивляться. Как будто для кого-то секрет, что США отстаивают и расширяют свои интересы, насколько у них получается. А получается у них неплохо. И естественно, они это делают за счёт более слабых стран. Достаточно посмотреть, как этим США занимались в России в 90-х. Возможно, на момент публикации и тем более на момент написания (по словам автора — 80-е) это было чем-то срывающим покровы, но сейчас всё это может удивить разве что до сих пор верящих, что США — это страна, почему-то бескорыстно несущая миру добро и процветание. При этом автор берёт такой тон, будто правда пишет, что-то невероятное, например, о том, что даже люди с высшим образованием
...не представляют, что основная Цель, с которой мы расставляем посольства во всем мире, — обслуживать наши собственные интересы, которые, в течение последней половины XX века, предполагали превращение американской республики в глобальную империю.
Вот правда, кто бы мог подумать. Опять же, у меня такое ощущение в 2021-м году, возможно во времена когда это писалось, это правда было чем-то сенсационным.
С другой стороны, лично я много чего узнал про внешнюю политику США во второй половине двадцатого века. Я этой темой не особо интересовался, а тут узнал много нового. Чего стоит хотя бы переворот в Гватемале 1954 года. Если про эту тему знаете мало, то будет интересно.
В целом язык несколько бульварный, много вещей, где единственный источник — это сам автор. Рассказы о его работе на удивление однообразны: меня отправляют в страну, я живу в комфортабельном отеле, местный гид везёт в трущобы, где я знакомлюсь с простым народом, контраст, моральные страдания и так далее, и опять.
В целом, чтение увлекательное, почему бы и нет.
Понял, что давненько не читал ничего по французски, решил почитать рассказы Виана. До этого читал его романы в переводах, Виан классный. А так как французский я знаю плохо, то объём рассказа для меня — самое то. Выбрал единственный авторский сборник, который называется так же, как и первый рассказ.
Рассказ ведётся от лица солдата, который принимает участие в боях Второй мировой войны. Очень классная манеры изложения, отстранённо-абсурдная, война и смерть преподносятся как бы приглушённо, ты чувствуешь ненормальность этой приглушённости и это даёт свой эмоциональный эффект. Мне рассказ понравился.
Также благодаря этому рассказу осознал, что русское слово «мурашки» — это уменьшительно-ласкательное от «муравьи». По-французски и то, и то будет «fourmis».
Рекомендую, рассказ короткий (как и подобает рассказу).
А потом принялся читать «Петербургские трущобы» Крестовского и продолжаю до сих пор, огромная книга.
2 августа 2021
Книга, критикующая теорию суперструн. Автор рассказывает историю физики элементарных частиц, о том, как появилась теория суперструн, как завоевала умы учёных и как на самом деле никакая это не научная и даже и не теория. Говоря словами автора, «it isn’t really a theory, but rather a set of reasons for hoping that a theory exists».
В целом получился довольно интересный рассказ о том, как наука в одном месте свернула не туда, и не может теперь эту ошибку исправить. Ну и более глобально о том, что современная наука — это не только поиски истины и критический метод, но также и зависимость от общественного мнения, карьеризм, равнение на авторитетов, беспокойство о грантах и так далее. Понятно, что ничего лучше у нас нет, но розовые очки тут совершенно излишни.
Читается, несмотря на тему, не особо сложно. Всё-таки книга в первую очередь не про физику. Понравилось, интересно.
Советская повесть 1972 года об учителе, которые отмечает своё шестядисятилетие и вдруг получает телеграмму с обещанием его убить, подписанную «ваш бывший ученик». И вот главный герой перетряхивает своё прошлое, пытаясь понять, кто же это может быть.
По сути такое размышление на тему, что такое хорошо и что такое плохо. Поиски этики и нравственности в советском духовном пространстве. Поиски не особо успешные да и, если честно, не особо увлекательные. Возможно просто не мой жанр. Понравились отдельные пейзажные описания, но в целом не особо.
Мне скорее понравилась, чем нет, написанная Шкловским в 1937 году книга «Заметки о прозе Пушкина» (впрочем, я уже не уверен, понравилась бы сейчас), но вот это книга, написанная 45 лет спустя, уже совсем не нравится. Это литературоведческие размышления о прозе русских классиков (и немного о писателях других стран), как бы про сюжет.
Я сравнил его книгу про Пушкина с рассказом случайного попутчика в поезде. Так себе шутка, но вот эта книга производит впечатление подобного рассказа, но попутчик уже принял свои пол-литра. Рваное повествование, перепрыгивание с темы на тему, и всё это какое-то скованно развязное. Мол, как бы полёт фантазии, свободная мысль, но выдавленное. Ну а если смотреть на мысли, то это прямо усреднённое советское литературоведение, всё те же приоритеты и выводы, ничего интересного, обычная тоска.
Не рекомендую.
Решил вот прочитать все романы Дика, это первый. Написан в конце 40-х, а опубликован уже после смерти автора только в 94-м. Никакой фантастики, роман скорее старомодный, как пишет Википедия, «straight literary fiction». Взросление, потеря невинности, женская доля, философские размышления, отсылки всякие. Сеттинг камерный, три человека, можно сказать, что на необитаемом острове, откуда можно сбежать только в воспоминания. Всё довольно стандартно для американской прозы начала 20-го века. Действия мало, ожидается, что всё оно будет в душе и голове читателя. Обычный роман, ничего особенного.
Решил вот что-нибудь по музыке почитать, взял наугад в магазине, а тут опять жемчужина советского искусствоведения. Теория музыкального аккомпанемента через призму «марксистско-ленинской эстетики». «Примат содержания», «объективное бытие содержания мыслимо только в форме», «диалектический характер» противоположности мелодии и метроритма и так далее. Есть обрывки интересных мыслей и наблюдений, но в целом в книге больше марксизма с ленинизмом, чем музыки. Если что, тоже 1972 год.
Запылённая жидким светом фонарей улица упиралась в ночь.
It was good, warm though it was.
Как полная чаша, которую боязно расплескать, лежала пустынная улица, до крыш залитая застойной синевой.
...a statement far from any relation to reality...
31 мая 2021
Скорее философское размышление, чем художественная литература. Размышление о том, как мы воспринимаем прошлое, как его вспоминаем и помним. На самом-то деле, тут много всего, это и рассуждения, и рассказы об исторических событиях, и множество отсылок к массовой культуре, и истории жизни предков автора, и богатый приятный язык.
Я бы назвал это книгой-блужданием, когда порой не очень понимаешь, какую именно мысль тебе пытаются донести, но рассказ красивый, звучит умно, и слушать его страшно приятно.
Но с другой стороны, книга удивительно статичная, а ещё при этом довольно объёмная. И вот ты читаешь, наслаждаешься, всё нравится, а потом вот читаешь дальше, и всё так же наслаждаешься, и вот ещё получаешь умных мыслей вперемешку с семейными историями, и ты наслаждаешься, но если честно, уже начинает и приедаться. А если до конца честно, то тяжело читается, осилил не без труда.
Я бы сравнил эту книгу, скажем, с росписью потолка в каком-нибудь средневековом соборе. Роспись очень красивая, качество исполнения высочайшее, есть и интерпретации библейских сюжетов, и отсылки к событиям времени создания, и реверансы в сторону покровителей художника, в общем, шедевр. Но от одной мысли, что всю эту роспись надо просмотреть о начала до конца (от угла до угла), становится тяжело на душе. Слишком много и слишком статично. Вот как и эта книга.
Написано хорошо, мне понравилось, но без тепла.
На первый взгляд, это мемуары Генри Форда, о том, как он начинал, и как добился успеха. Потом понимаешь, что это скорее манифест. У Форда есть определённые принципы и он показывает, как именно они помогли ему стать тем, кем он стал. А ещё потом возникает ощущение, что дело-то не принципах, дело в самом Форде. Он конечно пытается рационализировать свой опыт, как-то объяснить свой успех, но лично у меня сложилось впечатление, что Форд просто крут. И если ты не Форд, то и много пользы от его принципов тебе не будет.
Это не книга-инструкция, и не сборник советов, в ней есть какая-то рыцарский дух прошлого, наказы будущим поколениям. Не думай о конкурентах, не бойся будущего, просто много работай, делай лучший на свете продукт и приноси пользу обществу. Из уст человека, который сам не добился ничего, это звучало бы фальшиво (особенно в наше время). Когда слышишь это от Форда, то испытываешь уважение.
Приведу характерный отрывок:
В то время общее мнение было таково: первоклассный автомобиль должен развивать максимальную скорость. Лично я не разделял той точки зрения, но производители помнили о гоночных велосипедах и по аналогии с ними считали, что победа в гонках заставит потенциальных потребителей обратить внимание на достоинства автомобиля, хотя, казалось бы, более ненадежную рекламу трудно себе представить.
Но раз другие так делали, и мне пришлось этим заняться. В 1903 году я вместе с Тимом Коппером собрал две машины, развивавшие большую скорость. Они были совершенно одинаковыми. Одну мы назвали «999», другую — «Стрела». Поскольку скорость приносила автомобилю славу, я задался целью заставить говорить о моих автомобилях и своего добился.
Оп, и собрал самый быстрый автомобиль в мире. Раз надо, то надо. Если не понимаете, как продвинуть свой продукт, просто сделайте его лучшим в мире, делов-то. А если производство слишком дорого, можно, ну я не знаю, изобрести «особого рода болт, который крепче всякого другого из тех, что есть на рынке, хотя на него уходит лишь треть того материала, который расходовали другие производители».
В целом-то хорошая книга. Вдохновляющая, новаторская для своего времени. Главное не ждать от неё секретов, ведь секрет — он в самих людях.
В воду истории погружаются, словно ищут там золотой песок. Начинается лихорадка кладоискательства, поиск трофеев и нескромных сокровищ. Биографическое письмо становится разновидностью детектива: в поисках Сапфо, в погоне за Сэлинджером, по следам Баленсиаги. На сто вещей, которых вы не знали о Кафке, находятся еще сто, которых Кафка сам о себе не знал, словно единственный способ увидеть старый мир — застать его врасплох.
Он из тех, кто раздерёт рубашку в клочья только потому, что пуговка на воротнике не лезет в петлю. Ему и в голову не придет сделать петлю чуть пошире.
Они умело маскируют события ушедшей жизни под анекдоты — то есть пытаются выдать штучное за типическое...
В мире существует два типа дураков. Один — миллионер, который полагает, будто, накапливая деньги, он каким-то образом копит настоящую власть, второй — нищий реформатор, полагающий, что, отобрав деньги у одного класса и передав их другому, сможет исцелить все страдания мира. Ошибаются оба.
...на школьные праздники приходили чужие деды в цветах и медалях, рассказывали мало (случившееся с ними плохо поддавалось расфасовке на байки и былички), но стояли у чёрной доски прямо: не свидетелями, так свидетельствами.
30 апреля 2021
Современная (2007) российская проза. Сюжет такой. Мол, был в Советском союзе писатель по фамилии Громов, и писал он обычные для своего времени книги: всякие производственные драмы, гимны стройкам пятилеток, про военные подвиги и так далее. Написал всего семь книг. Ничем он особо не выделялся, писателей тогда было много, и о Громове забыли. Но потом вдруг оказалось, что книги Громова не простые, а волшебные — прочитаешь книгу, и что-то с тобой происходит. Прочтёшь одну книгу — испытываешь эйфорию и душевный подъём. Другую — обретаешь супер-выносливость, перестаёшь чувствовать боль и усталость. И вот так с каждой из семи книг. Разумеется, работает это только с оригиналами, иначе было бы неинтересно. И вот роман Елизарова рассказывает нам о том, как люди эти книги ищут, за них борются, а при этом седьмую книгу вообще никто не видел, и даже не знает, как она называется.
Мне кажется, что это классная идея. Вот эти вот поиски волшебных предметов, магический реализм, и всё это на фоне условных девяностых. А потом начинаешь читать, и офигеваешь, насколько же уныло написано. Не плохо, а именно уныло: вымученный сюжет, мир, в который тяжело поверить, какие-то бесконечные бытовые подробности («Помню, в тот наш совместный вторник мы уговорились с Таней найти замену курице. Остановились на жареной картошке и рыбных консервах.»), нерадующий экшон. И ладно бы совсем треш был (типа «Похождений Буратины» Харитонова), было бы здорово, но нет — уныние. На фоне такой интересной идеи — абсолютное разочарование.
Почитав немного дальше, понимаешь, что тут скорее книга-метафора. Мол, это книги Громова — это советская идеология. Которая могла и радость принести народу, и на подвиги воодушевить, и боевой дух поднять. И вот эти люди в этих девяностых хватаются за эти осколки этой идеологии, потому что хвататься больше не за что, рухнуло всё. И опять же, это неплохая метафора. Из неё мог бы получиться отличный рассказ в духе раннего Пелевина (например, «ГКЧП как тетраграмматон»). Но нет, это зачем-то растянуто на роман. А роман вышел серенький.
Книга про медитацию. Мотивирует там, объясняет, что медитация — это прекрасно и помогает от всех бед, рассказывает как начать и как продолжить. Всё хорошо, воды — мало, практического — много, истории там всякие вдохновляющие. Мне понравилось, хотя я и без неё уже порядочно практикую.
Сборник шпионских рассказов Моэма времён первой мировой. Написаны на основании собственного опыта писателя, он действительно в то время работал на МИ-5. Сборник считается прародителем жанра шпионской прозы, и как любой прародитель несколько меркнет на фоне потомков. Наверное, «меркнет» тут не совсем правильное слово. Эти рассказы мягче, менее перчёные, и если более поздняя проза уверенно бьёт в нужные точки и выворачивает нужные крутилки на максимум, то тут надо немного перенастроиться и прочувствовать. Особенно при том, что это не роман, а именно рассказы.
Во-вторых, мощнейшая британскость. Имперский подход с осознанием своей правоты и превосходства. И потрясающий язык, очень нюансный, очень тонкий. Вот например, главный герой начал флиртовать с одной особой, а ему сообщают, что «...it was most undesirable that he should be on any terms with her but those of frigid courtesy». Или персонажи обсуждают одну женщину свободных нравов: «She seemed to have a sneaking fondness for naval officers. I couldn’t exactly blame her for that; they are attractive, but it is unwise for ladies of easy virtue and doubtful nationality to cultivate their society in war-time». Прямо наслаждение.
В-третьих, есть ещё один уровень. Главный герой романа (и автор) — писатель, который работает на разведку. И рассказывая о своей шпионской жизни, он так же рассказывает и о жизни писательской, перепрыгивая из одного мира в другой. Например, он общается со своим куратором о шпионских делах, и в ответ на его слова «Ashenden reflected that this was the mistake the amateur humourist, as opposed to the professional, so often made; when he made a joke he harped on it. The relations of the joker to his joke should be as quick and desultory as those of a bee to its flower. He should make his joke and pass on.»
В целом понравилось. Без восторгов, но с удовольствием.
Книга, рассказывающая о катастрофах и авариях на подводных лодках. Есть катастрофы серьёзные, есть небольшие, есть про советские лодки, есть про западные, есть рассказы подробные, есть совсем короткие, на атомных подлодках, на неатомных, в общем, на любой вкус. С одной стороны, чувствуется увлечённость и вовлечённость автора. Он сам подводник, контр-адмирал, часть подлодок, о которых рассказывает, видел в деле сам. Рассказы подробные, сколько удалось найти информации — вся здесь. А с другой стороны, получилось очень разрозненно. Будто Википедию читаешь. Стиль изложения скачет, иногда это сухой пересказ, иногда с деталями времени (меня впечатлило, как «...старшего лейтенанта Н. Беликова, предотвратившего вместе с матросом ядерную аварию, исключили из КПСС. За утерю партбилета — красная книжица осталась в сейфе на одном из боевых постов и ушла на дно океана вместе с кораблём...»), иногда героическая история, иногда драма. Но не понимаешь, что объединяет все эти истории, не понимаешь, какой замысел был у автора. Просто выпустить подшивку материалов о катастрофах? В конце книги зачем-то ещё рассказывается про захоронение и утилизацию АПЛ, к чему тут это, разве что объём увеличить.
Почитать можно наверное.
...a long knife of murderous aspect.
...войлочная куртка, сбитая до валечной твёрдости.
She was a high-coloured blonde with golden hair of a metallic lustre, lovely no doubt but not attractive, and Ashenden had from the first reflected that it was not the sort of hair you would like to find in your soup.
The stare of those pale eyes of his, too closely set together, gave you the impression that he looked at your naked brain and had a very poor opinion of what he saw there.
...the lake was absurd, the water was too blue, the mountains too snowy, and its beauty, hitting you in the face, exasperated rather than thrilled....
3 апреля 2021
Мемуары Жака Пепана — французского повара, больше всего известного своими тв-шоу и книгами в США. Любые мемуары, помимо рассказа о каких-то событиях из жизни, рисуют нам картину автора — главного героя. В этом случае главный герой мне понравился — весёлый, неунывающий, находчивый, но в то же время умеренно наивный и очень-очень любящий еду и кулинарию. Читается книга приятно и настроение оставляет отличное.
Ещё поражает, насколько всё-таки сложно быть поваром. Можно много готовить дома, но это никак не сравнится с тем уровнем, которого достигают те, кто изо дня в день месяцами (а то и годами) жарят мясо на гриле, или разделывают рыбу на филе, или делают любую другую кухонную работу. Без такого количества практики и без настоящей ответственности за результат такого, конечно, не достигнешь. Интересно было узнать, что в середине прошлого века на ресторанных кухнях во Франции готовили без рецептов — новичок в команде смотрел и повторял за другими, пока не получалось. Это объясняет, почему в старинных кулинарных книгах рецепты настолько неподробные.
Отдельно понравился способ добиться того, чтобы поварята не воровали фрукты:
Oranges, bananas, and pineapples were scarce and exotic. Except at Christmas, most French boys never got them. Chef knew this and kept his eye on apprentices assigned to prepare the fruit to make sure that none of us ate any of our handiwork. When he left the room for a few minutes, we were instructed to whistle loudly so that he could be certain we were not swallowing anything while he was gone. Of course, two of us whistled while the third apprentice stuffed his mouth with fruit as quickly as he could.
Ещё я знал до этого, что Пепан был поваром Шарля де Голля, а до него — Феликса Гайара. Но только из этой книги я узнал, что он делал это, находясь по сути на срочной службе в армии, и когда срок службы закончилась — закончилась и его карьера повара для первых лиц страны. Ещё запомнилась история, как ему неожиданно сказали, что гостей ожидается в два раза больше, и стало понятно, что хлеба на всех не хватит.
I hopped in the back of a stretch limo bearing the presidential flag and proceeded through the streets of Paris at sixty miles per hour to my favourite bakery. At every intersection, police officers stopped traffic, snapped to attention, and saluted.
Вот так вот, за хлебом с мигалками, и ничего, нормальная история для просвещённой европейской страны.
Ещё понравились три истории из его американской жизни. Первая:
His two teenage sons invited me to go to the beach with them and, as it was close to noon, they made sandwiches and ate them standing up. They offered me one, which I refused, deciding that I didn’t want to spoil my lunch. This, of course, was lunch — a far cry from the two hours we used to spend at the table in Neyron. Fortunately, dinner was served much earlier than I was used to, because I was starving by then. We all sat down outside to a meal that included pot roast, carrots, and mashed potatoes. Everyone else dug in. I waited, assuming that they had forgotten the bread and wine. After a few minutes, I realized that these staples would not be forthcoming.
Вторая:
The teacher was explaining some abstruse rule of the language to us. To demonstrate his logic, he mentioned Beethoven. A Chinese student shot up his hand and asked, “What is a Beethoven?” In typical French fashion, I inhaled a mighty breath to join in the peals of laughter. There were none. No one except for me had so much as cracked a smile, and the prof was explaining—without irony—who Beethoven was. I felt ashamed, realizing that if the professor had made reference to a Chinese composer from the first half of the nineteenth century, my hand would have shot up just as fast as the Chinese student’s.
Третья:
One fall day, I was mushrooming with Jean-Claude and his two young daughters, Natalie and Valerie. Driving along a little road, we passed a farm with a sign saying, “Ducks for Sale.” What better on a brisk September night than a dinner of fresh duck accompanied by wild mushrooms? We pulled into the barnyard. A couple of dozen beautiful, white, plump Long Island ducks were feeding peacefully on worms and corn in the grass. Jean-Claude and I visually selected a couple of fat ones.
“Hello,” said the farmer, emerging from her barn. She was a large, sunburned woman, whose hands were rough, with the fingernails cracked and black with dirt. Pushing a stray lock of hippie-length red hair back under a bandanna, she said, “What can I do for you folks?”
“We saw the sign,” I said. “We’d like two.”
She smiled, obviously delighted to make a sale. “Take your pick.” She turned to the little girls. “Are these for you?”
Both nodded eagerly, all but licking their lips.
Jean-Claude backed up the car, opened the trunk, and grabbed the first duck by the throat. With a swift motion, he twisted its head to break the neck and tossed it into the trunk.
The farmer ran toward Jean-Claude, screaming, “Get the hell off this property! Murderer! Are you psycho? I can’t believe what you just did. Leave! Now!”
We paid and departed, minus the second duck.
Отличная книга, в общем, рекомендую.
Современная русская проза. Я читал предыдущую книгу автора «Петровы в гриппе вокруг него», мне понравилось, главный образом своей небанальностью. И вот решил прочитать следующий его роман. Сюжет — российская провинциальная действительность, но в мире, где есть особый вид стихов (стишки), которые обладают наркотическим эффектом, и которые запрещено распространять и сочинять. А главная героиня как раз и начинает их употреблять, а потом и сама очинять.
Очень похоже на предыдущую книгу. Такое же старание быть небанальным, тут оно ощущается более нарочитым. Интересные наблюдения и подмечания. Местами и отвлечённые рассуждения. В общем, всё хорошо, но как-то вот и нет большого удовольствия. Вот бывает, что харизматичный, приятный человек рассказывает длинную шутку, и ты уже заранее улыбаешься, практически начинаешь смеяться, а потом понимаешь, что шутка-то средненькая, не особо смешная. Рассказана хорошо, но нет катарсиса. Так и тут, вроде все компоненты на месте, ожидаешь чего-то грандиозного, а получается просто неплохо. Возможно, дело просто в моих завышенных ожиданиях.
Что отдельно понравилось — так это полнейшее отсутствие чернухи. Это выглядит каким-то чудом. Сальников пишет про Россию, в том числе и про 90-е, и про провинциальную жизнь, и про бандитов, и водку там пьют, и бытовые проблемы всякие. И при этом всё это не конец света, не самое худшее, что бывает в жизни, не вёдра грязи и не бесконечные страдания. А просто события, на фоне которых разворачивается всё остальное, что и составляет тело книги. Я уже и перестал верить, что такое возможно. Впрочем, в предыдущей книге с этим тоже всё было хорошо.
Так что почитать можно, буду ждать следующих произведений.
Сборник научных работ автора-лингвиста и литературоведа, так и или иначе посвящённых поэзии. В книга работы сгруппированы на три раздела: про символизм и значение заголовка, про творчество Набокова, и про поэзию авангарда.
Если честно, я воспринимал книгу скорее на чувственном уровне, чем действительно вчитывался во все эти зубодробительные тексты. В какой-то момент я начал отмечать особенно научно-звучащие фразы и думать «вот это я умную вещь читаю». Например, «языковая единица в функции номинации стремится к субстантивации», песня же. Или заголовок типа «Глагольная предикация как основа переключений семантических пространств в поэзии Д. Хармса». Не то, что бы понять написанное очень сложно, но усилие делать нужно.
Больше всего меня впечатлила лёгкость, с которой в произведении находятся смыслы. Прямо вот те самые «синие занавески». Например, главного героя «Приглашения на казнь» Цинцинната увязывают с китайском династией императоров Цин, а ещё Цинциннат мастерил куклы, а «расцвет театра теней в Китае приходится именно на время правления династии Цин». Или про какие-то стихи мы узнаём, что «они написаны пятистопным хореем, который в русской поэзии связан с темой творческого и жизненного пути». Или что словосочетание «гносеологическая гнусность» имеет «звуковое сходство» с именем-отчеством и фамилией Николая Степановича Гумилёва. И это ведь научные работы, как делаются такие заявления? А если это не так? А если это просто совпадение, причём очень натянутое?
А потом я осознал, что совершенно неважно, закладывал ли автор этот смысл или просто так случайно совпало. Да, «Цинциннат» созвучно «Цин», и из этого факта можно сделать занятные выводы. Как из набора математических аксиом можно надоказывать занятных теорем, и эти аксиомы совсем не обязательно должны отражать реальный мир. Так из здесь, это по сути описание и картографирование смыслов, разной степени очевидности. Понятно, что так нельзя выбрать из нескольких противоречащих друг другу трактовок, но я таких попыток и не видел. Как минимум, это интересно.
Какие-то работы понравились больше, какие-то — меньше. Выписал себе несколько новых авторов. Не жалею, что прочёл.
Сатирический роман 18 века, неоконченный. Повествует о распутной женщине, которая меняет любовников и тем самым продвигается по тогдашней общественной иерархии. Язык старомодный, почитать интересно. Неплохо, но чего-то особенного и не вспомнить.
Книга с предысторией. Автор — профессор информатики в Карнеги-Меллоне — заболел раком поджелудочной железы, лечился, но болезнь оказалась сильнее, и он получил прогноз, что жить ему осталось где-то три-шесть месяцев. И он решил прочитать лекцию в своём университете, о жизни, любви к своей семье и о том, как важно стремиться к детским мечтам. Затем по мотивам этой лекции он написал книгу, где всё примерно то же самое, но добавлено больше деталей и контекста.
И вот как бы такая книга должна производить впечатление. Трогательная, драматичная история, человек прощается со своей женой и тремя детьми, но при этом не теряет оптимизма и чувства юмора. Весело рассказывает о своём детстве, делится правилами жизни, рассказывает о своих успехах.
Но мне вот совершенно не зашло. В этой книге настолько нет ничего удивительного, настолько нет ничего впечатляющего (кроме этой предыстории), что прямо деморализует. Детство было хорошим, родители были любящие, увлечения сына поощряли. С детства автор проявлял настойчивость и смекалку в достижении своих целей. И вот его детские мечты сбывались, не сразу и не всегда так, как было задумано, но сбывались. Он многого достиг. Он любит своих детей. Он рассказывает о важных в жизни принципах, например, «говори правду», или «не ной, просто больше работай», или «не переживай, что думают о тебе другие».
Какая-то такая книга. Вроде и плохого нечего сказать, но ведь хорошего-то тоже.
Лена не выдержала очередного смешка и спросила, а ужас от произносимого как бы бежал за вопросом, но чуть позади, так что не успел закрыть Лене рот...
Однако другие исследователи считают, что фасмеровская этимология нелогична ни в фонетическом, ни в географическом, ни в историческом, ни в содержательном отношении...
...и он при этом похож одновременно на Леннона и на Лаврентия Павловича, причем если бы только на Лаврентия Павловича смахивал, то выглядел бы добрее, чем так, потому что вот безуминка эта ленноновская.
И физрук, и Дмитрий сидели, успокоившись, рядом, тюкались стаканчиками, но больше тюкались, чем пили.
5 марта 2021
Та самая первая книга конца девятнадцатого века. Весьма неплохо, отдельные эпизоды написаны атмосферно-триллерно. Есть правда и куча затянутых водных мест, но это неудивительно, жанр-то только формировался. Язык не очень сложный, без восторгов, но и вряд ли разочаруетесь.
Книга про писательское ремесло. Со всякой мотивацией, мол, попробуйте, вы тоже сможете, у вас тоже получится. На самом деле хорошая книга. Про эмоции, про магию, про веру, безо всякой псевдонаучности, а искренняя и лёгкая. Я понятия не имею, насколько он эффективна, но чтение приятное.
Советская фантастическая утопия. Как же плохо написано. Причём на всех уровнях. Язык — тяжеловесный до невозможности, перегруженный эпитетами везде где можно, примерно так:
Море, тёплое, прозрачное, едва колыхало свои поразительно яркие зелёно-голубые волны.
Или так:
Дар Ветер смотрел на толстые надбровные выступы, выражавшие тупую свирепость пермского гада, и видел рядом гибкую Веду с её ясными глазами на умном живом лице... Какая чудовищная разница в организации живой материи!
И ведь почти на любой странице нет спасения. Разговаривают герои между собой как-то так:
— Я тоже становлюсь в тупик, — сказала Веда, — как долго не могли наши предки понять простого закона, что судьба общества зависит только от них самих, что общество таково, каково морально-идейное развитие его членов, зависящее от экономики.
— Что совершенная форма научного построения общества — это не просто количественное накопление производительных сил, а качественная ступень — это ведь так просто, — ответил Дар Ветер. — И ещё понимание диалектической взаимозависимости, что новые общественные отношения без новых людей совершенно так же немыслимы, как новые люди без этой новой экономики.
Если что, это не учёный диспут. Это мужчина и женщина вынуждены заночевать в степи (попали в аварию), сидят вдвоём у костра, «Веда придвинулась ближе», и вот такой естественный разговорчик.
Сюжета нет, ничего не развивается, скукота. И как же плохо написано.
Совершенно не могу вспомнить, как на мои радары попала эта книга, но вот прочитал. Муть какая-то. Что-то плохо заумное про «патриархальный авторитаризм» и как с ним бороться. Причём я уверен, что даже по этой странной теме есть книги получше.
Ностальгический роман про детство и взросление в России начала 20-го века. Медитативное повествование, написано очень хорошим языком (особенно после книги Ефремова, просто отдохновение для души). Понравилось, хорошая книга.
...with a smile that Judas in hell might be proud of.
Было похоже на сон, в котором находишь у себя в доме комнату, где раньше не был, и возникает такое роскошное ощущение, что в жизни куда больше возможностей, чем ты считал.
Он был краснощёкий, с багровыми жилками, низенький, с пузом, без шеи. Лицо его было пристроено так, что всегда было несколько поднято вверх и казалось положенным на небольшой аналой.
...an agony of delightful anticipation...
The wine was Golden Mediasch, which produces a queer sting on the tongue, which is, however, not disagreeable.
31 января 2021
Мемуары советского разведчика. Гуревич вёл активную деятельность в Брюсселе, а после — в Марселе с 1939-го по 1942-й год, когда был арестован гестапо. В 1945 году вернулся в Москву (в сопровождении завербованного им следователя гестапо, который вёл его дело!), больше десяти лет провёл в лагерях, реабилитирован только 1991 году.
Одни из лучших шпионских мемуаров, что читал. Во-первых, рассказ очень подробный со множеством интересных деталей (книга немаленькая). Во-вторых, нравится многослойность повествования, это и рассказ о шпионской деятельности, и впечатления об иностранной культуре, и ответ своим оппонентам (главным образом Леопольду Трепперу, отсюда и название книги), которые успели оклеветать Гуревича как перед НКВД, так и в своих книгах, изданных раньше. И в-третьих, автор очень хорошо рассказывает, тут и обстоятельность, и остросюжетность, и сильный патриотизм (несмотря на всё пережитое). Конечно, стоит помнить, что автор здесь — лицо заинтересованное, может пытаться выставить себя в лучшем свете, чем было на самом деле, но насколько я могу судить (немножко поисследовав по другим источникам), рассказ этот вполне достоверный.
Очень понравилось, рекомендую.
Современная российская проза, обладатель премии НОС 2016 (не знаю, насколько авторитетная премия). Сначала я привык не ожидать многого от того, что издаётся сейчас в нашей стране. Потом уже начал ждать привычной чернухи. Но тут даже меня удалось впечатлить. Это чернуха, опущенная на новый уровень. Чернуха, которая не выглядывает откуда-то сбоку, а которая и составляет всё повествование. Погружаться дальше желания нет. Не рекомендую.
Я уже читал книгу Маркова про эволюцию человека, мне понравилось. «Рождение сложности» была написана перед ней и рассказывает нам об эволюции всего кроме человека. Книга менее системная, скорее несколько эссе о современных (на 2010 год) проблемах и открытиях эволюционной биологии. Мне понравилось, приятно осознать, насколько твоё обывательское представление о предмете отличается от того, что уже знает современная наука. Лично меня больше всего впечатлило то, что эволюция не такая случайная, как мне казалось, начиная от метилирования генов до паралеллизма. Читается сложновато, но так как темы меняются часто, это не страшно. Рекомендую.