Влад Старостин со своим блогом
Пишите мне на mail@vladstarostin.ru. Подписывайтесь через RSS
Влад Старостин со своим блогом
Пишите мне на mail@vladstarostin.ru. Подписывайтесь через RSS
12 января 2019
Многие хотят начать разбираться в вине, но не знают, с чего начать. Среди моих знакомых такие люди тоже есть. И лучший подход, что мне приходит в голову, — относиться в вину как к кино.
Я вот за всю жизнь встречал ровно одного человека, который разбирался бы в кино. Вот прям знал всех основных режиссёров, периоды, школы и т. д. Большинство же людей в кино не разбираются. Я вот не разбираюсь точно. Но это не мешает мне и остальным людям смотреть кино и получать от него удовольствие. Пробовать новое, иногда разочаровываться, а иногда и радоваться находке. Иметь любимые жанры и нелюбимых актёров. И для этого совершенно не нужно знать, чем отличается какой-нибудь французский нео-нуар от какого-нибудь итальянского джалло.
Вот с вином всё то же самое. Просто покупаешь (или заказываешь в заведении) бутылку — и наслаждаешься. Разве что не стоит брать слишком дешёвое вино, для России мне кажется надёжной отметка в 700 рублей. Можно считать это аналогом рейтинга на Кинопоиске / IMDB. А в приличном заведении обычно все вина и так нормальные. И всё, не надо изучать никакие регионы, танины, округлый вкус и тонкие оттенки крыжовника. Понравилось — посмотрите на этикетке, что за страна и виноград, и возьмите в следующий раз оттуда же (понравился фильм — посмотрим следующий этого же режиссёра / с этим же актёром). Не понравилось — возьмите какое-нибудь ещё. Распробовали — вот тогда и можно почитать какие-нибудь советики или теорию. Если интересно, конечно. А не интересно — ну и ладно, вино надо пить и наслаждаться, а не разбираться. Я ж говорю, как кино.
8 января 2019
Продолжаю своё путешествие в англоязычное творчество Набокова, чем дальше — тем трудней. Роман представляет собой поэму, которую после смерти автора издаёт друг автора со своим обширным комментарием. В этой форме и разворачивается всё действие: иногда комментатор отмечает интересное место в поэме, иногда — рассказывает историю своих взаимоотношений с поэтом, но чаще всего — использует текст поэмы для того, чтобы изложить свою, не связанную с произведением, историю. Надо читать, конечно, оттенков и слоёв там множество.
Я не читал других стихов на английском, но у этих — очень сложный ритм. Я пытался читать их вслух — ничего не выходило, сбивался через пару строчек. Ради интереса поискал, как нормальноговорящие читают, — вот, вот или вот, тоже звучит вымучено, как по мне. Зато многое замечаешь, например, как слово hour занимает «три места в стихотворной строке, заплатив лишь за два», говоря словами самого Набокова.
Ещё интересно наблюдать за тем, как меняется образ России, который Набоков предлагает американскому читателю. Если в «The Real Life of Sebastian Knight» и «Pnin» это попытка заинтересовать Россией, но тут — скорее личное восприятие абстрактного ушедшего, в противовес советскому теперешнему. Если любите Набокова и ещё почему-то не читали — очень рекомендую.
По сравнению с первым томом читается очень тяжело. Да даже и без сравнения. Начал конспектировать, чтоб не терять нить. Надо бы выложить конспект, когда прочитаю все 12 томов.
Сборник статей автора о творчестве Пушкина. Люблю такое, будто встречаешь человека в купе, узнаёшь, что он литературовед, просишь рассказать что-нибудь о Пушкине. И слушаешь до самого Саратова, точнее читаешь. Написано сухо, отрывисто. Хорошо написано, в общем.
...long black limousine, officially glossy and rather funereal...
...взял его сокровища и (по словам Летописца) указал ему путь от себя.
The summer night was starless and stirless, with distant spasms of silent lightning.
Великий Князь, тронутый молением Всеволода, явил редкий пример великодушия или слабости: заключив мир, утвержденный с обеих сторон клятвою и дарами, возвратился в Киев и скончался.
He remembered and disliked the torrid heat and the blinding blue of the sea.
His clenched hands seemed to be gripping invisible prison bars.
Ростислав подарил Черниговскому Князю несколько соболей, горностаев, чёрных куниц, песцов, волков белых и рыбьих зубов...
7 января 2019
Отличный в меру контркультурный постмодернистский роман про британского режиссёра, который снимает фильм в США 80-х. Очень понравилось, очень рекомендую.
Великий режиссёр рассказывает в общих чертах про кинопроизводство. Есть несколько интересных анекдотов, но в целом книга поверхностная и оставляет мало.
Не так страшно, как я думал. Читается интересно, язык державный, за повествованием следить не очень сложно.
Роман о том, как безымянный герой пребывает в безымянный европейский город и начинает раскапывать историю местной театральной постановки 1920-х годов. Вот эта вот Европа, с кафешечками и улочками, вот эта вот загадка из прошлого, эти интеллигентные беседы со старичками из прошлого, этот магический реализм и общая таинственность, всё это скорее похоже на подтрунивание над жанром современного романа, чем на самостоятельное произведение. Интересное ощущение, но не более.
Мемуары советского кинорежиссёра, эмигрировавшего в США и ставшего там нью-йоркским таксистом. Местами интересно, местами скучно, много бытовых деталей и фактуры. Написано как бы в «одесском» стиле, как бы с юмором. Можно почитать.
Книга про порох и его роль в истории. Написана таким научно-популярным языком с периодическими попытками изобразить исторические реалии более художественно. Норм.
But Agnes and I have a problem. “This is why they’re called hard-ons,” I remember explaining to her. “They’re not at all easy. They’re very difficult.”
The elevator sucked me skyward.
Если утром я стоял под отелем и меня спрашивали: «Вы свободны?», я отвечал, что еще не начинал работать. Если это происходило днем, я говорил, что у меня — перерыв: вечером — что уже кончил работать. Если же возле моего кэба появлялся, скажем, инвалид на костылях, и мне становилось стыдно, то я уж, конечно, старался его не обидеть: открывал капот и врал, что кэб поломался...
The air was sweet, hot, rich, good for everything except breathing.
Всё в ней было какое-то водное, словно бы она играла в русалку, которая от подводной скуки играет в женщину земли.
...gave me a line of cocaine the size of hangman’s rope...
Там, по древнему обычаю Славянскому, для гостей изготовили баню и в ней сожгли их.
I was loaded enough to be unable to tell whether they could tell I was loaded.
I have always derived great comfort from William Shakespeare. After a depressing visit to the mirror or an unkind word from a girlfriend or an incredulous stare in the street, I say to myself: “Well. Shakespeare looked like shit.” It works wonders.
I don’t blame him really, in this pub. It’s full of turks, nutters, martians. The foreigners around here. I know they don’t speak English—okay, but do they even speak Earthling? They speak stereo, radio, crackle, interference. They speak sonar, bat-chirrup, pterodactylese, fish-purr.
This morning in the sunshine I saw a pale boy, three or four years old or however old kids are these days...
I cleaned my teeth, combed my rug, clipped my nails, bathed my eyes, gargled, showered, shaved, changed — and still looked like shit.
4 ноября 2018
Антропологически-исторически-философская книга про то, как человечество стало таким, каким оно есть. Как вообще пишутся научно-популярные книги? Берём сложную тему и сводим её к одной или нескольким простым концепциям. Всё лишнее (по мнению автора, конечно) выкидываем, чтоб не отвлекало. В результате у читателя вначале не было никакого понимания темы, а после прочтения книги — появляется упрощённое понимание, а в идеале — желание изучать тему дальше.
В Sapiens этот метод применяется на 110%. Берётся вся история человеческого общества, от первобытности до наших дней, и сводится к четырём этапам: развитию человека разумного, переходу на земледелие и скотоводство, эпохе географических открытий с глобализацией и научно-промышленной революции. Помимо этих этапов вводятся три основные силы: государство (власть), коммерция (деньги) и религия (духовность). Вот примерно к этому вся история и сводится. Это неплохая концепция, легко помещается в голову. Написано тоже увлекательно, да и фактов всяких интересных много. Но какой-то пользы я для себя не ощутил. Разве что очень понравился этот пассаж про важность противоречий.
В первой половине XX века историки придерживались убеждения, что каждая культура закончена, гармонична и обладает неизменной сущностью, которая определяет ее раз и навсегда. У любого сообщества имеется собственное мировоззрение и свой социальный, правовой и политический уклад, функционирующий без сбоев — так движутся планеты вокруг Солнца. <...> Ныне большинство культурологов пришло к противоположному выводу. <...> Даже в полной изоляции и в экологически стабильном окружении культура не сохранится в неприкосновенном виде. В отличие от законов физики, которым чужда непоследовательность, всякий установленный человеком порядок несет в себе внутренние противоречия. Культура постоянно стремится эти противоречия снять — так происходит непрерывный процесс перемен.
Например, средневековая европейская аристократия верила и в христианские догматы, и в идеалы рыцарства. С утра аристократ отправлялся в церковь и благоговейно выслушивал проповедь. «Суета сует, — возглашал с амвона священник, — и всяческая суета. Богатства, роскошь и почести — опасные искушения. Отвернитесь от них и следуйте по стопам Христа. Подражайте Его кротости, избегайте неумеренности и насилия, а если вас ударят — подставьте другую щеку». Вернувшись домой в тихой задумчивости, вассал облачался в бархат и шелка и спешил на пир в замок своего господина. Там рекой лилось вино, менестрели воспевали любовь Ланселота и Гвиневры, гости обменивались сальными шутками и изобилующими кровавыми подробностями военными историями. «Лучше умереть, чем жить в позоре! — восклицали бароны. — Когда задета честь, смыть оскорбление может только кровь. Что может быть приятнее, чем видеть, как бегут перед тобой враги, как их прелестные дочери трепещут в страхе у твоих ног?»
Парадокс так и не был полностью разрешен. Но оттого, что все сословия Европы — аристократы, клирики и простонародье — пытались совладать с этим противоречием, культура постепенно менялась. Одним из ответов на противоречие стали крестовые походы. Отправляясь в Святую землю, рыцарь мог разом продемонстрировать и свою воинскую доблесть, и свою набожность. Этот же парадокс породил ордена тамплиеров и госпитальеров, которые опять-таки стремились сочетать идею рыцарства с идеей христианства. Из этого же источника в значительной степени проистекают средневековое искусство и литература, легенды о короле Артуре и святом Граале. Что представляет собой Камелот, если не попытку доказать, что славный рыцарь может и должен быть добрым христианином и лучшие рыцари получаются из добрых христиан?
<...>
Такие противоречия — обязательный элемент любой человеческой культуры. Это двигатель креативности, динамического развития нашего вида. Подобно тому как два мотива, сталкиваясь в контрапункте, подвигают вперед развитие музыкальной темы, так и разногласие наших мыслей, идей и ценностей побуждает нас думать, критиковать, переоценивать. Стабильность — это заповедник для тупиц.
<...>
Чтобы по-настоящему понять, например, соседа, который ходит в мечеть на углу вашей улицы, не докапывайтесь до фундаментальных ценностей, дорогих сердцу каждого мусульманина, а ищите в исламской культуре «ловушку-22», те точки, где правила сталкиваются друг с другом и стандарты накреняются. Когда вы увидите, как мусульмане разрываются между двумя абсолютными императивами, тогда-то вы и начнете их понимать.
Как сказано в Википедии, «роман „Пикник на льду“ продан на Украине тиражом 250 тысяч экземпляров — больше, чем книга любого другого современного писателя Украины. Книги Андрея Куркова переведены на 36 языков». Видимо, как-то так я и решил прочесть эту книгу. Время действия — лихие девяностые, место действия — Киев. Главный герой, писатель-неудачник, попадает в водоворот стандартных событий того времени: бандиты, доллары, загадочные убийства и т. п. Даже пингвин в книге есть. Но как же скучно написано. Как ни пытаюсь крутить книгу в голове — выходит плохо. Детектива нет, экшена нет, каких-то размышлений и черт эпохи — тоже нет, юмора — опять нет, языка изобретательного — ... Ладно. Был разве что милый украинизм «струшивать», в значении «стряхивать». Больше не было ничего.
Одна из знаковых работ по философии истории. И её истории. Написано хардкорным философским языком, мне читалось неимоверно тяжело. Насколько я понял главную мысль автора — нельзя подходить к истории лишь как к компиляции фактов, не менее важна личность историка и его способность понять и прочувствовать прошлое и его героев. На протяжении всей книги эта мысль препарируется, доказывается, её истоки ищутся у других философов, неправильные взгляды опровергаются, а правильные взгляды — вот они, у автора. В общем, обычная философская книга.
7 октября 2018
Популярное введение в эволюцию человека. Никаких покровосрывающих теорий и сенсаций, автор рассказывает о текущих взглядах науки на происхождение человека. Конечно, он избирателен в выборе теорий, но он сам об этом честно предупреждает. В первой книге показывается ход эволюционных событий: эректусы, сапиенсы, неандертальцы, что за чем шло, и как что происходило. Это прямо идеальный научпоп. Во второй книге автор пишет о мозге и психике, но я не очень понял структуру книги. Читается интересно, написано хорошо, но системности меньше. Рекомендую всем вообще.
Историческая повесть про времена Петра III. Есть интересные задумки, понравились прыжки между разными линиями повествования. А больше сказать и нечего.
Неоконченный юношеский роман Лермонтова про пугачёвское восстание. Названия автор ему дать не успел, «Вадим» — это уже вклад благодарных потомков. Стоит почитать ради красивого слога, с ним тут всё хорошо. А все недостатки можно списать на неоконченность.
Спрашивавшим о новых порядках и о слухах не отвечал ничего, так как опасался тайных подсыльщиков, но к вопросам прислушивался внимательно и становился по мере удаления от Петербурга все осведомлённее о столичных событиях.
...человек ведёт себя как существо не столько рациональное, сколько «рационализирующее»
В тот век почты были очень дурны, или, лучше сказать, они не существовали совсем; родные посылали ходока к детям, посвящённым царской службе... но часто они не возвращались, пользуясь свободой; — таким образом однажды мать сосватала невесту для сына, давно убитого на войне. Долго ждала красавица своего суженого; наконец вышла замуж за другого; на первую ночь свадьбы явился призрак первого жениха и лёг с новобрачными в постель; «она моя», говорил он — и слова его были ветер, гуляющий в пустом черепе; он прижал невесту к груди своей — где на месте сердца у него была кровавая рана; призвали попа со крестом и святой водою; и выгнали опоздавшего гостя; и, выходя, он заплакал, но вместо слёз песок посыпался из открытых глаз его. Ровно через сорок дней невеста умерла чахоткою, а супруга её нигде не могли сыскать.
...и в глазах блистала целая будущность...
Михайлова поздравляли, кто искренно, кто позеленев.
...одетого в синее полукафтанье...
...на дне этого удовольствия шевелится неизъяснимая грусть, как ядовитый крокодил в глубине чистого, прозрачного американского колодца.
5 сентября 2018
Небольшой роман про двух девушек, работающих расклейщицами этикеток на этой самой bottle factory (подгоняя к нашей терминологии — на ликёро-водочном заводе). Так, пройдёмся по списку: персонажи — живые, повествование — ироничное, ощущение двойного дна — есть, язык — простой и по делу. Без восторгов, но понравилось.
Походный дневник полковника российской армии о Хивинском походе, конкретно — о переходе от Джизака до Хивы. Написано по-военному сжато и по делу. Критиковать не за что, но и вспомнить через несколько дней после прочтения уже нечего.
Сборник сатирических баек о советской действительности. Местами хорошо и метко, но скорее не понравилось.
Книга о том, что полагаться на здравый смысл и интуитивные оценки опасно, лучше полагаться на науку и критическое мышление. Первая часть книги — опять про когнитивные искажения, о том, что всё не так просто и как легко ошибиться в своих стратегиях и моделях. Как в «Думай медленно, решай быстро» или у Талеба. Вторая часть — о том, как же в таком сложном мире всё-таки принимать решения. Вторая часть не очень системная, и мне показалась не особо убедительной. Да, ещё книга о том, что социология, конечно, не такая точная, как математика или физика, но тоже солидная наука и не надо на неё нападать. Биология, вон, тоже не особо точная, а куда более уважаемая. В общем, читать интересно, автор пишет правильные вещи, но ничем особым книга на фоне себе подобных не выделяется.
Прочёл, одобряю. Главное ощущение — очень цельное произведение, совсем не хочется разбирать его на какие-то кусочки и рассматривать в отдельных измерениях. А раз не хочется, то и не будем.
Гостиница производила впечатление жёлтого дома, покинутого сбежавшей администрацией. Пустота, хаос, власть случайности на лестницах и в коридорах.
Моральные и физическая силы...
Был тёмный дождливый день в две краски. Всё освещённое казалось белым, всё неосвещённое — чёрным.
The only way to identify attributes that differentiate successful from unsuccessful entities is to consider both kinds, and to look for systematic differences.
На купольных цепях крестов и на розовых монастырских стенах лохматился иней, бородатый, как плесень.
4 августа 2018
Добротный постмодернизм. Я сам не очень понимаю, что именно является постмодернизмом, а что нет, но тут я уверен — это точно постмодернизм. Язык — экспериментальный, стиль — условный, всякие там этические нормы — попраны со смаком. В моём сердце не отозвалось, но читать интересно.
Сборник рассказов про любовь. Я всегда сторонился рассказов — только вчитаешься, героев запомнишь по именам, а рассказ уже и кончился, начинай всё заново. То ли дело романы. А оказалось-то, что сборники рассказов — вещь! Сменяются герои, декорации, сюжеты, и ты начинаешь чувствовать тему. Чувствовать не мозгов, а по-настоящему. Что почувствует кто-то другой, я не знаю, но мне очень понравилось. Жизнеутверждающей книгу не назовёшь, но рекомендую всем.
Оказываются, бывают такие состояния, когда отдаёшься им полностью, перестаёшь замечать всё вокруг, теряешь счёт времени. Автор называет такие состояния «состояниями потока». Особенно хорошо, когда в этом состоянии ты развиваешься и постоянно переходишь на новый уровень сложности. Постарайтесь выстроить свою жизнь так, чтобы чаще быть в состоянии потока и развиваться. Вот и вся книга.
Ну мотивирует, да. С автором соглашаешься. Выносишь ли что-то новое? Не знаю, я не особо вынес.
...стал счищать кнутовищем грязь с голенищ.
Он был худой, высокий, чахоточного сложения носил очки цвета йода, говорил несколько сипло и, если хотел сказать что-нибудь погромче, срывался в фистулу.
...он почему-то всегда бывал унизан по карнизам скворцами и их щебетом...
... в пенсне на корытообразном лице...
7 июля 2018
Не перечитывал со школьных времён. Очень понравилось. Пользуясь случаем, порекомендую также шедевральное «Путешествие в Арзрум» Пушкина.
Люблю Талеба, читал почти всего книги (кроме одной). Это тот редкий пример книг, которые не наполняют тебя знаниями, а скорее заставляют не соглашаться с автором и думать самому. «Skin in the Game» не исключение. Как всегда у Талеба, глобалисты всё делают не так, никто ничего не понимает в теории вероятностей, ГМО опасны, мелкие предприниматели — молодцы и так далее. Если не читали Талеба до этого, начните с «Чёрного лебедя». Если читали, то знаете, чего ожидать.
Причитания о судьбе России времён революции, на мой вкус, бессвязные. Вообще не понравилось. Хотя и написано искренне и душевно, видимо, надо в настроение попасть. На удивление Розанов озвучил мысль прямо из книги Талеба:
«Свой уличный суд», «свой околодок», «свои соседи». И — не дальше, не грешнее.
«Дальше» — империя, папство и грех.
Книга про русский язык, про грамотную и живую речь. Сам Чуковский языком владеет как надо, вот в качестве примера:
Требовать у него вдохновения, сердечного жара, новаторства, страсти — все равно что требовать их у вяленой воблы.
Хорошо же. Но владеть языком самому и научить этому других (или хотя высказать какие-то полезные мысли на этот счёт) — две большие разницы. Если пересказывать книгу, то Чуковский пишет о том, что обилие иностранных слов в речи может быть вредным, но вообще это язык развивает. О том, что аббревиатуры на каждом шагу портят нашу речь (вон, и Ильф с Петровым на эту тему фельетон писали), но в целом ужасного ничего в них нет. Канцелярит — это плохо, да. Но иногда и без него не обойтись. Вроде всё правильно говорит, и пишет умело, а после прочтения не остаётся почти ничего. Читайте лучше Нору Галь.
23 июня 2018
В отличие от куриных, утиные ноги — это довольно жёсткое мясо и готовят их обычно долго. Я предпочитаю томить их в бульоне. На гарнир подадим пюре, а ещё морковь на гриле, потому что овощи — это прекрасно.
Утиные ноги можно купить и в супермаркетах, и на рынке. Намного выгоднее, конечно, купить целую утку. Грудки съесть в тот же вечер, ноги заморозить на потом, жир вытопить, а из костей сварить красный бульон. Какого результата мы хотим добиться? Как обычно с птицей — сочное, полное вкуса мясо внутри, и хрустящая шкура снаружи.
Ноги солим, перчим и обжариваем. Сперва шкурой вниз, а потом — наоборот. Скорее всего, никакого масла не понадобится, так как утиная шкура довольно жирная. Жарить нужно до приятного румяного цвета, не очень долго.
Теперь ноги из сковороды убираем и там же жарим нарезанные крупно овощи: сельдерей, морковь, лук. Репу, если есть. Когда овощи обжарятся (лучше всего это видно по луку), деглассируем сковороду красным вином и даём вину немного упариться.
Теперь в форму, в которой мы будем томить, кладём ноги (шкурой вверх), овощи с вином, лавровый лист, тимьян, перец горошком и сухофрукты: курагу и чернослив. Особой причины для сухофруктов нет, это дело вкуса, мне вот нравится. Заливаем всё бульоном так, чтобы шкура оставалась непокрытой, так она получится хрустящей. Бульон должен быть достаточно солёным. Я варю бульон сам, но из кубиков, наверное, тоже получится нормально.
Убираем в духовку, нагретую до 140°, и оставляем часа на два. Можно больше, меньше не стоит.
Примерно за час до подачи начинаем готовить пюре. Самое главное — правильный сорт картофеля. Лучше всего пойти рынок к продавцу, которому вы доверяете, и спросить картофель для пюре. На всякий случай уточнить, какого сорта картофель, и проверить в интернете, насколько он хорош для пюре. Вот неплохой материал по теме. Затем картофель надо сварить. Я варю его на пару. Пробовал по-разному, на пару вкуснее всего. Проще всего купить штуку типа этой и говорить в большой кастрюле под крышкой. В общем, картофель чистим, режем на половины и варим на пару минут 40–50. Пока займёмся соусом.
Готовим пассеровку из муки и масла. Разогреваем граммов 15 масла в сотейнике и жарим в нём 15 граммов муки, помешивая, несколько минут. Перекладываем в отдельную ёмкость. Теперь в кастрюльку переливаем немного бульона из готовящихся ног, добавляем немного пассеровки (размешиваем её хорошо, чтобы не было комков) и оставляем готовиться на огне, помешивая. Сначала добавляем немного пассеровки, если соус не густеет, можно добавить ещё. Если получилось очень густо, подливаем бульона из духовки. Доводим до соусной консистенции, солим-перчим, если нужно. Из-за сухофруктов соус получится чуть сладковатым, почему бы не добавить немного красного жгучего перца. Убираем с огня, начинаем жарить морковь.
Режем морковь, смазываем оливковым маслом, солим и выкладываем на раскалённую гриль-сковороду. Я кладу ещё пару зубчиков чеснока и накрываю крышкой, потому что мне нравится аромат. Когда одна сторона приготовится, крышку снимаем, сгоревший чеснок выкидываем, а морковь переворачиваем. Перед подачей перчим. Перчить заранее не стоит, так перец сгорит на сковороде. Пока морковь жарится, доготавливаем пюре.
Вынимаем картофель и мнём его. Я использую вот такую штуку, не знаю, где купить в России, я заказывал с Алиэкспресса за 300 рублей. Потрясающая вещь, всем рекомендую. Теперь в пюре надо добавить жир, я использую жирные сливки (предварительно разогретые) и яичные желтки. Добавляем всё это в пюре, не жалея, солим и можно подавать.
Выкладываем пюре на тарелку, сверху — ногу, поливаем соусом, рядом — морковь, пюре посыпаем зелёным луком (люблю это сочетание).
Всё, едим, пока не остыло.
3 июня 2018
Интересно писать о книге, про которую мало кто знает. Или о книге, которую знают и любят все, а тебе она не понравилась — можно показать, какое у тебя нестандартное мнение. А тут непонятно, что писать. Все знают, что «Война и мир» — шедевр, я прочитал и да, действительно шедевр. Я раньше не любил Толстого за корявость языка, только после этой книги понял, что есть вещи и поважнее.
Удивительно здравая книга про то, куда вкладывать деньги, чтобы их сохранить. Про всякие акции, облигации, индексные фонды и прочие подобные вещи. Книга не учит, как стать богатым, скорее рассказывает, как не терять лишнего и не верить в розовых фей финансового мира. К сожалению, часть рекомендаций применима только в западных странах, но правильная картина в голове появляется.
Пока самое скучное, что я читал у Набокова. Понятно, что уровень у автора высокий, а смотреть как он играет новым для себя языком, — одно удовольствие, но сам роман ничего в душе не оставил. Рад, что в Лолите он вернулся к великой литературе вместо попыток выехать на багаже привезённой с собой российской культуры.
Вальтер Беньямин, как пишет Википедия, это немецкий философ, теоретик культуры, эстетик, литературный критик, эссеист и переводчик, один из самых влиятельных философов культуры XX века. Ничего этого, принимаясь за чтение, я не знал. Это дневниковые записи декабря — января 1926–1927 годов, которые Беньямин писал во время своего визита в СССР. Дневник, как и положено, очень личный и не очень интересный постороннему человеку. Есть занятные мысли и наблюдения, но советовать бы я не стал.
Hagen began to retell the story, and Thomas began to re-grin.
...a provincial semi-professional actor, with a reputation consisting mainly of faded newspaper clippings...
Этот человек в ответ на вопрос, нельзя ли разбудить нас утром, сказал: «Если мы об этом будем помнить, то разбудим. Если же не будем помнить, то не разбудим. Чаще всего мы помним и, стало быть, будим. Но и бывает, конечно, иногда, что мы забываем. Тогда мы не будим. Вообще то мы не обязаны, но если вовремя спохватимся, то тогда конечно. И когда же вас разбудить?» — «В семь». — «Ну что ж, так и запишем. Вот видите, кладу записку сюда, он ведь ее заметит? Конечно, если не заметит, то и не разбудит. Но чаще всего мы все же будим». В конце концов нас, конечно, не разбудили и объяснили это так: «Вы ведь и так уже проснулись, чего ж было будить».
...she kept lying on her back in the cabin she shared with the loquacious wives of the three laconic Poles — a wrestler, a gardener, and a barber...
Sometime later I saw her in another café, sitting at a long table, abloom and ablaze among a dozen young Russian poets.
Место по-настоящему знаешь только тогда, когда пройдёшь его в как можно большем количестве направлений. На какую-нибудь площадь нужно вступить со всех четырёх сторон света, чтобы она стала твоей, да и покинуть её во все стороны тоже. Иначе она три, четыре раза перебежит вам дорогу, когда вы совсем не ожидаете встречи с ней.