Влад Старостин со своим блогом
Пишите мне на mail@vladstarostin.ru. Подписывайтесь через RSS
Влад Старостин со своим блогом
Пишите мне на mail@vladstarostin.ru. Подписывайтесь через RSS
7 января 2019
Отличный в меру контркультурный постмодернистский роман про британского режиссёра, который снимает фильм в США 80-х. Очень понравилось, очень рекомендую.
Великий режиссёр рассказывает в общих чертах про кинопроизводство. Есть несколько интересных анекдотов, но в целом книга поверхностная и оставляет мало.
Не так страшно, как я думал. Читается интересно, язык державный, за повествованием следить не очень сложно.
Роман о том, как безымянный герой пребывает в безымянный европейский город и начинает раскапывать историю местной театральной постановки 1920-х годов. Вот эта вот Европа, с кафешечками и улочками, вот эта вот загадка из прошлого, эти интеллигентные беседы со старичками из прошлого, этот магический реализм и общая таинственность, всё это скорее похоже на подтрунивание над жанром современного романа, чем на самостоятельное произведение. Интересное ощущение, но не более.
Мемуары советского кинорежиссёра, эмигрировавшего в США и ставшего там нью-йоркским таксистом. Местами интересно, местами скучно, много бытовых деталей и фактуры. Написано как бы в «одесском» стиле, как бы с юмором. Можно почитать.
Книга про порох и его роль в истории. Написана таким научно-популярным языком с периодическими попытками изобразить исторические реалии более художественно. Норм.
But Agnes and I have a problem. “This is why they’re called hard-ons,” I remember explaining to her. “They’re not at all easy. They’re very difficult.”
The elevator sucked me skyward.
Если утром я стоял под отелем и меня спрашивали: «Вы свободны?», я отвечал, что еще не начинал работать. Если это происходило днем, я говорил, что у меня — перерыв: вечером — что уже кончил работать. Если же возле моего кэба появлялся, скажем, инвалид на костылях, и мне становилось стыдно, то я уж, конечно, старался его не обидеть: открывал капот и врал, что кэб поломался...
The air was sweet, hot, rich, good for everything except breathing.
Всё в ней было какое-то водное, словно бы она играла в русалку, которая от подводной скуки играет в женщину земли.
...gave me a line of cocaine the size of hangman’s rope...
Там, по древнему обычаю Славянскому, для гостей изготовили баню и в ней сожгли их.
I was loaded enough to be unable to tell whether they could tell I was loaded.
I have always derived great comfort from William Shakespeare. After a depressing visit to the mirror or an unkind word from a girlfriend or an incredulous stare in the street, I say to myself: “Well. Shakespeare looked like shit.” It works wonders.
I don’t blame him really, in this pub. It’s full of turks, nutters, martians. The foreigners around here. I know they don’t speak English—okay, but do they even speak Earthling? They speak stereo, radio, crackle, interference. They speak sonar, bat-chirrup, pterodactylese, fish-purr.
This morning in the sunshine I saw a pale boy, three or four years old or however old kids are these days...
I cleaned my teeth, combed my rug, clipped my nails, bathed my eyes, gargled, showered, shaved, changed — and still looked like shit.
7 октября 2018
Популярное введение в эволюцию человека. Никаких покровосрывающих теорий и сенсаций, автор рассказывает о текущих взглядах науки на происхождение человека. Конечно, он избирателен в выборе теорий, но он сам об этом честно предупреждает. В первой книге показывается ход эволюционных событий: эректусы, сапиенсы, неандертальцы, что за чем шло, и как что происходило. Это прямо идеальный научпоп. Во второй книге автор пишет о мозге и психике, но я не очень понял структуру книги. Читается интересно, написано хорошо, но системности меньше. Рекомендую всем вообще.
Историческая повесть про времена Петра III. Есть интересные задумки, понравились прыжки между разными линиями повествования. А больше сказать и нечего.
Неоконченный юношеский роман Лермонтова про пугачёвское восстание. Названия автор ему дать не успел, «Вадим» — это уже вклад благодарных потомков. Стоит почитать ради красивого слога, с ним тут всё хорошо. А все недостатки можно списать на неоконченность.
Спрашивавшим о новых порядках и о слухах не отвечал ничего, так как опасался тайных подсыльщиков, но к вопросам прислушивался внимательно и становился по мере удаления от Петербурга все осведомлённее о столичных событиях.
...человек ведёт себя как существо не столько рациональное, сколько «рационализирующее»
В тот век почты были очень дурны, или, лучше сказать, они не существовали совсем; родные посылали ходока к детям, посвящённым царской службе... но часто они не возвращались, пользуясь свободой; — таким образом однажды мать сосватала невесту для сына, давно убитого на войне. Долго ждала красавица своего суженого; наконец вышла замуж за другого; на первую ночь свадьбы явился призрак первого жениха и лёг с новобрачными в постель; «она моя», говорил он — и слова его были ветер, гуляющий в пустом черепе; он прижал невесту к груди своей — где на месте сердца у него была кровавая рана; призвали попа со крестом и святой водою; и выгнали опоздавшего гостя; и, выходя, он заплакал, но вместо слёз песок посыпался из открытых глаз его. Ровно через сорок дней невеста умерла чахоткою, а супруга её нигде не могли сыскать.
...и в глазах блистала целая будущность...
Михайлова поздравляли, кто искренно, кто позеленев.
...одетого в синее полукафтанье...
...на дне этого удовольствия шевелится неизъяснимая грусть, как ядовитый крокодил в глубине чистого, прозрачного американского колодца.
5 сентября 2018
Небольшой роман про двух девушек, работающих расклейщицами этикеток на этой самой bottle factory (подгоняя к нашей терминологии — на ликёро-водочном заводе). Так, пройдёмся по списку: персонажи — живые, повествование — ироничное, ощущение двойного дна — есть, язык — простой и по делу. Без восторгов, но понравилось.
Походный дневник полковника российской армии о Хивинском походе, конкретно — о переходе от Джизака до Хивы. Написано по-военному сжато и по делу. Критиковать не за что, но и вспомнить через несколько дней после прочтения уже нечего.
Сборник сатирических баек о советской действительности. Местами хорошо и метко, но скорее не понравилось.
Книга о том, что полагаться на здравый смысл и интуитивные оценки опасно, лучше полагаться на науку и критическое мышление. Первая часть книги — опять про когнитивные искажения, о том, что всё не так просто и как легко ошибиться в своих стратегиях и моделях. Как в «Думай медленно, решай быстро» или у Талеба. Вторая часть — о том, как же в таком сложном мире всё-таки принимать решения. Вторая часть не очень системная, и мне показалась не особо убедительной. Да, ещё книга о том, что социология, конечно, не такая точная, как математика или физика, но тоже солидная наука и не надо на неё нападать. Биология, вон, тоже не особо точная, а куда более уважаемая. В общем, читать интересно, автор пишет правильные вещи, но ничем особым книга на фоне себе подобных не выделяется.
Прочёл, одобряю. Главное ощущение — очень цельное произведение, совсем не хочется разбирать его на какие-то кусочки и рассматривать в отдельных измерениях. А раз не хочется, то и не будем.
Гостиница производила впечатление жёлтого дома, покинутого сбежавшей администрацией. Пустота, хаос, власть случайности на лестницах и в коридорах.
Моральные и физическая силы...
Был тёмный дождливый день в две краски. Всё освещённое казалось белым, всё неосвещённое — чёрным.
The only way to identify attributes that differentiate successful from unsuccessful entities is to consider both kinds, and to look for systematic differences.
На купольных цепях крестов и на розовых монастырских стенах лохматился иней, бородатый, как плесень.
4 августа 2018
Добротный постмодернизм. Я сам не очень понимаю, что именно является постмодернизмом, а что нет, но тут я уверен — это точно постмодернизм. Язык — экспериментальный, стиль — условный, всякие там этические нормы — попраны со смаком. В моём сердце не отозвалось, но читать интересно.
Сборник рассказов про любовь. Я всегда сторонился рассказов — только вчитаешься, героев запомнишь по именам, а рассказ уже и кончился, начинай всё заново. То ли дело романы. А оказалось-то, что сборники рассказов — вещь! Сменяются герои, декорации, сюжеты, и ты начинаешь чувствовать тему. Чувствовать не мозгов, а по-настоящему. Что почувствует кто-то другой, я не знаю, но мне очень понравилось. Жизнеутверждающей книгу не назовёшь, но рекомендую всем.
Оказываются, бывают такие состояния, когда отдаёшься им полностью, перестаёшь замечать всё вокруг, теряешь счёт времени. Автор называет такие состояния «состояниями потока». Особенно хорошо, когда в этом состоянии ты развиваешься и постоянно переходишь на новый уровень сложности. Постарайтесь выстроить свою жизнь так, чтобы чаще быть в состоянии потока и развиваться. Вот и вся книга.
Ну мотивирует, да. С автором соглашаешься. Выносишь ли что-то новое? Не знаю, я не особо вынес.
...стал счищать кнутовищем грязь с голенищ.
Он был худой, высокий, чахоточного сложения носил очки цвета йода, говорил несколько сипло и, если хотел сказать что-нибудь погромче, срывался в фистулу.
...он почему-то всегда бывал унизан по карнизам скворцами и их щебетом...
... в пенсне на корытообразном лице...
3 июня 2018
Интересно писать о книге, про которую мало кто знает. Или о книге, которую знают и любят все, а тебе она не понравилась — можно показать, какое у тебя нестандартное мнение. А тут непонятно, что писать. Все знают, что «Война и мир» — шедевр, я прочитал и да, действительно шедевр. Я раньше не любил Толстого за корявость языка, только после этой книги понял, что есть вещи и поважнее.
Удивительно здравая книга про то, куда вкладывать деньги, чтобы их сохранить. Про всякие акции, облигации, индексные фонды и прочие подобные вещи. Книга не учит, как стать богатым, скорее рассказывает, как не терять лишнего и не верить в розовых фей финансового мира. К сожалению, часть рекомендаций применима только в западных странах, но правильная картина в голове появляется.
Пока самое скучное, что я читал у Набокова. Понятно, что уровень у автора высокий, а смотреть как он играет новым для себя языком, — одно удовольствие, но сам роман ничего в душе не оставил. Рад, что в Лолите он вернулся к великой литературе вместо попыток выехать на багаже привезённой с собой российской культуры.
Вальтер Беньямин, как пишет Википедия, это немецкий философ, теоретик культуры, эстетик, литературный критик, эссеист и переводчик, один из самых влиятельных философов культуры XX века. Ничего этого, принимаясь за чтение, я не знал. Это дневниковые записи декабря — января 1926–1927 годов, которые Беньямин писал во время своего визита в СССР. Дневник, как и положено, очень личный и не очень интересный постороннему человеку. Есть занятные мысли и наблюдения, но советовать бы я не стал.
Hagen began to retell the story, and Thomas began to re-grin.
...a provincial semi-professional actor, with a reputation consisting mainly of faded newspaper clippings...
Этот человек в ответ на вопрос, нельзя ли разбудить нас утром, сказал: «Если мы об этом будем помнить, то разбудим. Если же не будем помнить, то не разбудим. Чаще всего мы помним и, стало быть, будим. Но и бывает, конечно, иногда, что мы забываем. Тогда мы не будим. Вообще то мы не обязаны, но если вовремя спохватимся, то тогда конечно. И когда же вас разбудить?» — «В семь». — «Ну что ж, так и запишем. Вот видите, кладу записку сюда, он ведь ее заметит? Конечно, если не заметит, то и не разбудит. Но чаще всего мы все же будим». В конце концов нас, конечно, не разбудили и объяснили это так: «Вы ведь и так уже проснулись, чего ж было будить».
...she kept lying on her back in the cabin she shared with the loquacious wives of the three laconic Poles — a wrestler, a gardener, and a barber...
Sometime later I saw her in another café, sitting at a long table, abloom and ablaze among a dozen young Russian poets.
Место по-настоящему знаешь только тогда, когда пройдёшь его в как можно большем количестве направлений. На какую-нибудь площадь нужно вступить со всех четырёх сторон света, чтобы она стала твоей, да и покинуть её во все стороны тоже. Иначе она три, четыре раза перебежит вам дорогу, когда вы совсем не ожидаете встречи с ней.
1 апреля 2018
Мемуары адмирала Николая Герасимовича Кузнецова, возглавлявшего ВМФ СССР в годы войны. Описывается период до начала войны, отсюда и название. Написаны сухо, сжато, но читать было интересно.
Я обязательно перечитаю этот роман через несколько лет. Пока я к нему не оказался готов. Читать определённо нужно, а рассуждать о нём особого смысла я не вижу.
Книга о том, как лучше упаковывать и доносить свои идеи. Кажется, что не обошлось без эффекта плацебо: от книги с таким названием сразу же ожидаешь очень доступного изложения. Но и объективно книга хорошая. Автор предлагает несколько простых моделей и делает так, что эти модели остаются в памяти читателя. По крайней мере в моей памяти они остались. Тезисно:
Это то, что запомнилось мне. Была и вода, но немного, полезного больше. Очень хорошо.
...ночь для него была событием исполинских размеров.
Мокрая осень летела над Петербургом; и невесело так мерцал сентябрёвский денёк.
Н. Ф. Заяц оказался страстным охотником, он не пропускал ни одного случая, чтобы на день-два не съездить куда-нибудь пострелять зайцев.
Маленький столик побежал тут по залу (водка действовала); маленький стол расширялся без толку и меры; Павел же Яковлевич вместе с краем стола отлетел, подвязался грязной салфеткою, копошился в салфетке и имел вид трупного червяка.
Лакей поднимался по лестнице; страдал он одышкою, не в нем теперь дело, а в... лестнице: прекрасная лестница! На ней же — ступени: мягкие, как мозговые извилины.
Николай Аполлонович во время беседы с гостями гостей потчевал коньяком.
15 февраля 2018
Все знают Зощенко как сатирика и юмориста. Но это совсем другой жанр, это книга-нравоучение, книга-наставление. Зощенко рассказывает о том, как жить долго, меньше болеть и нервничать и не утратить свою молодость раньше необходимого. Первая часть книги — художественный рассказ, призванный проиллюстрировать мысли автора. Как говорят на всяких тренингах — «кейс». Во второй части он разбирается, Зощенко приводит свои мысли уже без иносказаний, даёт советы, рассказывает истории из жизни.
Мысли книги скорее всего покажутся наивными в сегодняшний век селф-менеджмента и продуктивити-хакинга: нельзя перегружать нервную систему, ей тоже надо отдыхать; организованная жизнь полезна, а неорганизованная — разрушительна; нужны большие усилия, чтобы изменить свои привычки и т. п. Художественная часть, как и всегда в случае «кейсов», звучит искусственно и особого удовольствия от прочтения не приносит.
Очень понравилось искреннее желание Зощенко помочь читателю. Да, он не врач и не специалист в этих вопросах, но он хочет в меру своих сил сделать мир лучше. Сейчас таких книг уже не пишут, мы живём в эпоху специалистов, время мудрецов прошло. Эта книга и в 20-м веке кажется анахронизмом, такие писали ещё раньше. Тем интереснее прочитать её сейчас.
Заметки Андрея Белого о путешествии со своей женой по Тунису и Египту в 1911 году. Это поэзия, неочищенная, чрезмерная, не скованная ни формой, ни сюжетом. Читается как песня. Язык не просто прекрасен, он блестит и переливается, я ни в одной прозе не видел такого главенства языка надо всем остальным. Глупо это описывать, будто рассказываешь про музыку. Приведу одну цитату наугад, но и до неё, и после нее всё не менее сладко, пожалуй, даже приторно.
Стоим перед Мечетью Цирульника, с виду она есть квадрат белых стен, окружённых гробницами; скупо расплюснулся купол над ними; простой минарет не высок, но мы входим во внутренний дворик, и хохот их садов, оскаленных точно зубами, колонками — живо галдит детворой; и — весёлые смехи, галдёж арабчат, не смущаемых святостью места; в мечети — начальная школа; несутся затейливой чёрной и белой росписью своды; иные — в резьбе, поражающей вас изощрением: кубы и линии стали сплошной «арабеской»; лучи посылают лукавые глянцы на пестрый стенной изразец; и опять мы вошли уже в здание самой мечети; она — небольшая, цветная, таит свою святость: гробницу Цирульника; сверху над нею висят приношения: яйца страусов, ленты, шелка пестротканных знамён; и — шары.
Сборник сатирических эссе, высмеивающих снобизм во всех слоях британского общества 19 века. Читалось немного тяжеловато, но написано технично, высмеивание очень качественное. Вряд ли кому-то порекомендую, но книга хорошая.
Я постоянно натыкался на упоминания этой книги. Кто-то говорил, что это лучшее, что он читал в жизни, и теперь его глаза открыты. Кто-то в интернете писал, что всё это бред или, по крайней мере, банальщина. Я ожидал чего-то сектантского и срывающего покровы.
Оказалось, что это довольно серьёзная книга на стыке философии и нейробиологии про феномен человеческого сознания. Задаются хорошие вопросы, рассказываются про разные исследования в этих областях. Автор также пытается обобщить всё это в какую-то свою теорию / модель, мне это показалось менее интересным, слишком передний край науки, кажется, что рано ещё обобщать. Впрочем, я не специалист. Почитать интересно, но какого-то переворота в сознании (или хотя бы робкой попытки) я не ощутил.
Воспоминания Катаева о своей бурной литературной молодости. Все звёзды постреволюционной России в одной книге: тут и Маяковский, и Булгаков, и Есенин, да все. И со всеми Катаев был дружен или, по крайней мере, знаком, и про каждого ему есть, что рассказать. Читать лучше с подробными комментариями, так как все герои выведены под прозвищами, и надо очень хорошо знать историю литературы того времени, чтобы узнать, скажем, Багрицкого или Хлебникова без подсказки.
Чтение очень интересное, всем рекомендую без вопросов. Но вот лично меня не покидало ощущение какой-то фальши. Как будто не воспоминания переполняют Катаева, и он переносит их на бумагу, а скорее воспоминания подбираются тщательно, для создания какого-то впечатления. Это мнение усиливается, когда читаешь комментарии. Но книга всё равно классная.
Нет, смерть никогда не страшила автора. Но вот увядание, дряхлость. Раздражённые нервы. Тусклый взгляд. И печальная морда. И набрякшее брюхо. И утомлённые мускулы. Вот что приводило автора в страшное беспокойство, и вселяло тревогу, и заставляло думать об этом день и ночь.
Вы свернули: всё то же; свернули: всё то же; свернули: всё то же; свернули: ещё, и ещё, и ещё, и ещё, и ещё, и ещё... Раз пятнадцать, раз тридцать, раз сорок — свернули; и снова — на прежнем вы месте. Где выход из гама, из лая, из плача, из рёва, из хрипа, из рыка — где выход?
Короче говоря, это был среднего роста пузатый усач с лицом бледным и равнодушным, достойным жалости и медицинских советов.
An awful bed! A murder might be done at one end of that bed, and people sleeping at the other end be ignorant of it.
2 декабря 2017
Небольшой текст о том, как впустить в себя дзен. Выглядит, как набор стандартных банальностей («Do your best to do no harm», «Be authentic. Be genuine. Be real. Be yourself»), но с другой стороны, любая попытка объяснить дзен — это в лучшем случае банальность (хорошо хоть, что в книге вообще есть слова). Проверьте, может быть эти слова чем-то в вас и отзовутся. Книга доступна бесплатно.
Книга о том, как интеллигент не может найти своего места в свежесозданной советской стране. Во-первых, написано потрясающе, почти нет проходных предложений и фраз, чувствуется, что каждое слово попало на своё место не просто так. В принципе, это и означает «написано потрясающе», чего тут разливаться. Во-вторых, насколько же точно выдержано равновесие, и между персонажами, и между идеями, и между старым и новым, которые у каждого свои. Горячо рекомендую.
Я думал, будет тяжелее. Не назвал бы это лёгким чтением, но вполне интересно и местами даже захватывает. Стоит ли читать? Конечно, стоит. Как минимум, чтобы почувствовать дух времени, будничность смерти, цену доблести, важность строительства мостов и настоящий магический реализм.
Роман Набокова на русском, который я как-то пропустил. Обожаю Набокова. Он, конечно, на удивление неразнообразен и пишет довольно громоздко, но на своём поле он гений. Описания человеческой пошлости, высвеченные детальки повседневности, любовь к природе, и, конечно же, любимые темы мельком: шахматы, насекомые, стихи. У меня есть и более любимые произведения Набокова, но и от «Подвига» я в восторге.
Увидел, кстати, вскользь оброненные идеи пелевинских «Тарзанки» и «Жёлтой стрелы». Воистину, «в одну фразу он вкладывает столько разнообразного материала, сколько другому, более экономному или менее одарённому писателю хватило бы на целый рассказ».
Значит так, существует два вида мышления: вертикальное и латеральное. Вертикальное мышление — логическое, оно совершенно не позволяет создать новых идей. А вот латеральное мышление — позволяет, да ещё как. Де Боно не особо объясняет, что такое латеральное мышление, но зато вволю оттаптывается на логическом мышлении. Вон, Флеминг изобрёл пенициллин. Совершенно случайно. Что, помогла ему ваша логика? То-то же. А ещё есть господствующие идеи, которые давят всё новое. А латеральное мышление учит искать новые подходы и за пределами господствующих идей. Уровень изложения примерно такой:
Вертикально мыслящие люди очень часто воспринимают латеральное решение задачи как своего рода надувательство. Как ни парадоксально, этот факт лишь доказывает полезность латерального мышления. Чем громче обвинения в мошенничестве, тем очевиднее, что обвинители связаны жесткими правилами и предположениями, которых на деле не существует.
Шах и мат. Или вот, «третий основной принцип латерального мышления»:
Третий основной принцип латерального мышления предполагает осознание того факта, что вертикальное мышление по самой природе своей не только совершенно неэффективно для выработки новых идей, но даже подавляет ее.
Какой-то поток сознания, отдающий сектантством.
Дул ветер, день был очень яркий, сквозной, просвистанный ветром со всех сторон.
Ночь в вагоне, — в укачливом вагоне тёмно-дикого цвета, — длилась без конца...
Храп её становился пороховым, сельтерским.
Переулок суставчат. Я тягостным ревматизмом двигаюсь из сустава в сустав.
Так как Камбис не смог поразить Креза стрелой, то приказал слугам схватить и казнить его. Слуги, однако, зная царский нрав, скрыли Креза. Они надеялись, что Камбис раскается и станет разыскивать Креза и тогда они получат награду за то, что сохранили жизнь лидийскому царю. Если же царь не пожалеет о своем поступке и не спросит о Крезе, тогда они успеют его умертвить. И действительно, спустя немного времени Камбис потребовал к себе Креза, а слуги, узнав об этом, объявили ему, что лидийский царь еще жив. Тогда Камбис сказал, что очень рад этому, но тех, кто его спас, он все же не оставит без наказания и казнит. Так царь и сделал.
Была она саженного роста, краснолицая, по воскресеньям душилась одеколоном, держала у себя в комнате попугая и черепаху.
...лицо Муна, с бледным лоском на скулах...
...подносил для нее спичку к газовой плите, где сразу, с сильным пыхом, выпускал все когти голубой огонь.
Алла, захлёбываясь, принималась рассказывать, какие она видела ночью сны, — замечательные мраморные сны с древнегреческими жрецами, в способности сниться которых Софья Дмитриевна сильно сомневалась.
...человечек, быстро сея шажки, удаляется серединой улицы.
Принадлежал он к числу тех русских людей, которые, проснувшись, первым делом натягивают штаны с болтающимися подтяжками, моют по утрам только лицо, шею да руки, — но зато отменно, — а еженедельную ванну рассматривают, как событие, сопряженное с некоторым риском.
...все люди почтенные, общественные, чистые, вполне достойные будущего некролога в сто кристальных строк.
Давным-давно, в тёмную ночь, проваливаясь в овраги, по колено в звёздах, спугивая звёзды с кустарников, бежали двое...
...туда вел длинный, тёмный, необыкновенно угластый коридор...
Она кормит кошек. Тихие худые кошки взлетают за её руками гальваническими движениями. Она расшвыривает им какие-то потроха.
В гостиной всё было то же, тёмный Беклин на стене, потрёпанный плюш, какие-то вечные бледнолистые растения в вазе, удручающая люстра в виде плывущей хвостатой женщины, с бюстом и головой баварки и с оленьими рогами, растущими отовсюду.
...он сел с ногами на большой лобатый камень...
В её разговоре Мартыну главным образом нравилась влажная манера произносить букву «р», словно была не одна буква, а целая галерея, да ещё с отражением в воде.
18 октября 2017
Во-первых, книга очень похожа на телевизионное шоу. Читаешь её, а в голове — видеоряд. Шоу качественное, развлекает на отлично. Во-вторых, это книга исключительно об авторе. Так, конечно, есть и другие люди, есть знаменитости, есть исторические события. Но это всё по необходимости, насколько нужно, чтобы раскрыть образ самого Ларри Кинга. Тут и его достоинства, и его слабости, и занятные особенности: все это складывается в живую и объёмную картину. Лайк.
Конечно, перечитывал. В восторге вообще, очень хорошо написано. И как преподнесено, как приятно читается. Особенно понравился подход ко времени. Будто мы вместе с Гоголем смотрим на происходящее и он нам его комментирует в реальном времени. Все эти «...мне пора возвратиться к нашим героям, которые стояли уже несколько минут перед дверями гостиной...» и «...мы стали говорить довольно громко, позабыв, что герой наш, спавший во всё время рассказа его повести, уже проснулся и легко может услышать так часто повторяемую свою фамилию». Супер, чего уж тут распинаться.
Хотел вот почитать про повседневную французскую кухню, взял первую попавшуюся книгу. Ничего не вынес, если честно. Может быть, пару мелочей. Обычная книга рецептов. Разве что очень много фотографий этой самой Мими. Да, она выглядит неплохо, и муж у неё фотограф, но про еду же книга. Впрочем, её дело.
Безотказно работающий приём — берём ребёнка, не очень хорошее детство и не очень любящих родителей, и отводим это как бы на второй план, а рассказываем какую-нибудь фентезийно-магическую историю. Но читатель-то понимает, о чём книга на самом деле, и эмоциональное воздействие гарантировано. А может быть, это моя искажённая интерпретация. В любом случае, приём безотказный — на мне тоже сработал.
Как-то раз я слушал какой-то подкаст, и там какой-то блоггер рассказывал, что за книги он рекомендует. О «Seeking Wisdom» он говорил с особым предыханием. Прошёл где-то год, и книгу я, наконец, прочёл. Приводится огромный список когнитивных искажений с примерами. Приводится список прицнипов, которые нужно применять, чтобы этим искажениям не поддаваться. Много цитат великих людей. С одной стороны, прекрасная книга, много интересного, всё правильно написано. С другой стороны, я особо нового ничего из неё не вынес. Есть книги, которые бьют в одну или пару идей, а остальное нанизывают уже сверху. Например, «Сначала скажите „Нет“». Есть книги, которые плавно перетекают от одной идее к другой, получается этакое путешествие. (Моя любимая книга такого типа — «Золотая ветвь»). А тут вывалено всё без какой-либо иерархии. Наверное, такую книгу хорошо держать у камина, открывать на случайной странице и читать:
What do we want to accomplish? It’s hard to achieve a result if we don’t understand what causes the result to happen. In order to solve problems or achieve goals, we must first understand what causes the result we want to accomplish. Start with examining what factors make up the system and how they connect. Then, define the key factors that determine outcome.
Или:
We also feel that losing the opportunity to make money is less painful than losing the same amount of money. But a lost opportunity of making $100 has the same value as a real loss of $100.
Жаль, у меня нет камина.
Книга эта совсем не про нашу революцию, она написана в самом конце 19-го века. Да и не про революцию она вовсе, просто добротные мемуары. Изложено хорошо и читается приятно. Вообще, русские мемуары 19-го века — моё открытие этого года. Замечательное чтение. Особенно рекомендую, например, дневник Пирогова.
Лицо бледное, изможденное развратом; большие очки на подслеповатых глазах; тоненькие злющие губы; волосы неопределенного цвета; большая квадратная голова на крошечном теле.
По загоревшему лицу его можно было заключить, что он знал, что такое дым, если не пороховой, то по крайней мере табачный.
The people are a bit boring, don’t you think? All they talk about is mushrooms and oysters and wine and the weather.
...иные, ещё доселе небранные струны...
...стены были выкрашены какой-то голубенькой краской вроде серенькой...
...потом следовало несколько мыслей, весьма замечательных по своей справедливости...
Шум от перьев был большой и походил на то, как будто бы несколько телег с хворостом проезжали лес, заваленный на четверть аршина иссохшими листьями.
Many years ago, a Pasadena friend of mine made fishing tackle. I looked at this fishing tackle – it was green and purple and blue – I don’t think I’d ever seen anything like them. I asked him “God! Do fish bite these lures?” He said to me, “Charlie, I don’t sell to fish”.
Ему нравилось не то, о чем читал он, но больше самое чтение, или, лучше сказать, процесс самого чтения, что вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что и значит.
31 августа 2017
Истории о поэтах и писателях начала 20 века. Язык прекрасный, при этом чувствуется, что автору всегда есть, что сказать. Не он плетётся за чередой событий, а скорее сюжет не поспевает за его мыслью. Рекомендую.
Я долго, много лет ходил кругами вокруг Довлатова, но всё не читал. А тут попробовал, и очень понравилось. Тоже мемуары, тоже во многом про писателей. Одна из лучших книг этого года для меня.
Математик популярно пишет про математику. Показывает, как её используют в других областях жизни, и объясняет, почему используют неправильно. Какой-то объединяющей идеи во всей книге я не увидел, но чтение отличное. Издавалась на русском. Да, из похожего, но про экономику понравилась в своё время «Экономист под прикрытием».
Набор фантасмагорических баек про советскую историю. Оказалось совсем неплохо.
Есть, мол, две установки. Либо вы ориентируетесь на рост: в трудностях видите возможность для развития, стремитесь быть лучше себя, а не лучше других, верите, что можно себя изменить в лучшую сторону. Либо ориентируетесь на данность: избегаете трудностей, верите, что люди не меняются, в общем, всё наоборот. и вы, мол, сами можете выбрать себе установку. Лучше, конечно, первую, чем вторую. Кажется, что всё очевидно, но для меня эта книга была очень полезна и показала многие вещи в новом свете. Будет ли полезна вам — не знаю. И как водится, одна эта мысль растянута на много страниц. Может быть, так усваивается лучше.
К сожалению, указ секретный и показать его тебе я не могу, хотя ты и обязан был на нём расписаться.
Buffon solved this equation (and so can you, if that’s the kind of thing you’re into)...
...с инстинктивным отвращением к её отчётливой, пряной плотскости.
Мы по утрам садимся завтракать. Мы единственные в Америке завтракаем, как положено. Едим, например, котлеты с макаронами.
Затрудняла общение и склонность к мордобою.
Через полчаса я уже разливал водку. Диана приготовила фирменный салат. В салате были грибы, огурцы, черносливы, редиска, но преобладали макароны.
В живописи Валерий Яковлевич разбирался неважно, однако имел пристрастия.
Риццо вернулся, достал сигарету. Что-то в нем отвечало музыкальному ритму. Банально выражаясь, он приплясывал.
И Губин, мне кажется, сдался. Оставил литературные попытки. Сейчас он чиновник «Ленгаза», неизменно приветливый, добрый, веселый. За всем этим чувствуется драма.
Любая житейская мелочь побуждала Верховского к тяжким безрезультатным раздумьям.
Однажды я мимоходом спросил его:
— Штопор есть?
Верховский задумался. Несколько раз пересек мой кабинет. Потом сказал:
— Сейчас я иду обедать. Буду после трех. И мы вернемся к этому разговору. Тема интересная...
Прошел час. Мукузани было выпито. Художник Зуев без усилии выдавил пробку корявым мизинцем. Наконец появился Верховский. Уныло взглянул на меня и сказал:
— Штопора у меня, к сожалению, нет. Есть пилочка для ногтей...
На нем был черный пиджак поверх белого свитера с высоким воротником. Весь жилистый и сухой, с обветренным красноватым лицом, он похож был на рыбака.
Мы обнялись и расцеловались. Действительно, мы с ним давненько не виделись, если виделись вообще.
...очень странного акцента, в котором резко еврейские интонации кишиневского уроженца сочетались с неизвестно откуда взявшимся оканьем заправского волгаря.